Священная троица. В чем помогает икона «Святая Троица» и каково ее значение. Изначальные композиции святыни

Святая Троица - Бог, единый по существу и троичный в Лицах

(Ипостасях); Отец, Сын и Святой Дух.

Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой - Единый и единственный Бог,

познаваемый в трех равнославных, равновеликих, не сливающихся между Собою,

но и нераздельных в едином Существе, Лицах, или Ипостасях.

Образы Святой Троицы в материальном мире

Как же Господь Бог может быть одновременно Один и Троица?

Не надо забывать,

что к Богу неприложимы привычные для нас земные измерения, в том числе

пространством, временем и силами. А между лицами Святой Троицы нет

никакого промежутка, ничего вставного, никакого сечения или разделения.

Божественная Троица есть абсолютное единство. Тайна троичности Бога

недоступна человеческому разуму (см. подробнее).

Некоторыми видимыми примерами, грубыми аналогиями Её могут служить:
солнце - его круг, свет и тепло;
ум, рождающий неизреченное слово (мысль), выражаемое дыханием;
сокрытый в земле источник воды, ключ и поток;
присущие богообразной человеческой душе ум, слово и дух.

Единая природа и три самосознания

Будучи едиными по природе, Лица Святой Троицы различаются лишь личными свойствами: нерождённость у Отца, рождение - у Сына, исхождение у Св. Духа.

Отец - безначален, не сотворен, не создан, не рожден; Сын - предвечно

(вневременно) рождён от Отца; Святой Дух - вечно исходит от Отца.
Личные свойства Сына и Св. Духа указаны Символе веры: «от Отца рожденного

прежде всех век», «от Отца исходящего». «Рождение» и «исхождение» невозможно мыслить ни как однократный акт, ни как некоторый протяженный во времени

процесс, поскольку Божество существует вне времени. Сами термины:

«рождение», «исхождение», которые открывает нам Священное Писание,

являются лишь указанием на таинственное общение Божественных Лиц,

это лишь несовершенные образы их неизреченного общения. Как говорит

св. Иоанн Дамаскин, «образ рождения и образ исхождения для нас непостижим».

В Боге три Личности, три «Я». Но аналогия человеческих лиц здесь не применима,

Лица соединяются не сливаясь, но взаимно проникая так, что не существуют

один вне другого Лица Пресвятой Троицы находятся в постоянном взаимном

общении между Собою: Отец пребывает в Сыне и Св. Духе;

Сын во Отце и Св. Духе; Дух Святый во Отце и Сыне (Ин. 14:10).

Три Лица, имеют:
- одну волю (желание и волеизъявление),
- одну силу,
- одно действие: любое действие Бога едино: от Отца через Сына в Духе Святом. Единство действия в отношении Бога следует понимать не как некую сумму

трех взаимо-солидарных действий Лиц, а как буквальное, строгое единство.

Это действие всегда правосудно, милосердно, свято...

Отец - источник бытия Сына и Св. Духа

Отец (будучи безначальным) является единым началом, источником

в Святой Троице: Он вечно рождает Сына и вечно изводит Святого Духа.

Сын и Святой Дух одновременно восходят к Отцу как к одной причине, при этом происхождение Сына и Духа не зависит от воли Отца. Слово и Дух, по образному выражению святого Иринея Лионского, суть «две руки» Отца. Бог един не только

потому, что Его природа едина, но и потому, что к единственному лицу восходят

те Лица, что из Него.
Отец не обладает большей властью и честью, чем Сын и Святой Дух.
Истинное знание о Боге-Троице невозможно без внутреннего преображения

человека.
Опытное познание Троичности Бога возможно лишь в мистическом откровении

по действию Божественной благодати, человеку, чьё сердце очищено от

страстей. Святые отцы опытно созерцали Единую Троицу, среди них можно

особо выделить Великих Каппадокийцев (Василия Великого, Григория Богослова,

Григория Нисского), свт. Григория Паламу, прп. Симеона Нового Богослова,

прп. Серафима Саровского, прп. Александра Свирского, прп. Силуана Афонского.

Святитель Григорий Богослов:
«Я еще не начал думать об Единице, как Троица озаряет меня Своим сиянием.

Едва я начал думать о Троице, как Единица снова охватывает меня».

Как понять слова «Бог есть Любовь»

Согласно определению, данному Апостолом и евангелистом Иоанном Богословом,

Бог есть любовь. Но Бог есть любовь не потому, что Он любит мир и

человечество, то есть свое творение, - тогда Бог не был бы вполне Собой вне

и помимо акта творения, не имел бы совершенного бытия в Себе,

и акт творения был бы не свободным, но вынужденным самой «природой» Бога.

Согласно христианскому пониманию, Бог есть любовь Сам в Себе, потому что

бытие Единого Бога - это со-бытие́ Божественных Ипостасей, пребывающих

между собой в «вечном движении любви», по слову богослова VII века преподобного Максима Исповедника.

Каждое из Лиц Троицы живет не для Себя Самого, но без остатка отдает Себя

другим Ипостасям, оставаясь при этом полностью открытым для их ответного действия, так что все три сопребывают в любви друг с другом.

Жизнь Божественных Лиц есть взаимопроникновение, так что жизнь одного

становится жизнью другого. Таким образом, бытие Бога Троицы осуществляется

как любовь, в которой собственное существование личности отождествляется

с самоотдачей.

Учение о Святой Троице - основа христианства

По слову св. Григория Богослова, догмат о Святой Троице есть важнейший

из всех христианских догматов. Св. Афанасий Александрийский определяет саму христианскую веру как веру «в неизменную, совершенную и блаженную Троицу».

Все догматы христианства покоятся на учении о Боге едином по существу

и троичном в Лицах, Троице Единосущной и Нераздельной.

Учение о Пресвятой Троице есть высшая цель богословия, поскольку познать

тайну Пресвятой Троицы в ее полноте - значит войти в Божественную жизнь.

Для разъяснения тайны Святой Троицы святые отцы указывали

на человеческую душу, являющуюся Образом Божьим.

«Ум наш - образ Отца; слово наше (непроизнесенное слово мы обыкновенно

называем мыслью) - образ Сына; дух - образ Святого Духа», -

учит святитель Игнатий Брянчанинов. - Как в Троице-Боге три Лица неслитно

и нераздельно составляют одно Божественное Существо, так в троице-человеке

три лица составляют одно существо, не смешиваясь между собой, не сливаясь

в одно лицо, не разделяясь на три существа. Ум наш родил и не перестает

рождать мысль, мысль, родившись, не перестает снова рождаться и вместе

с тем пребывает рожденной, сокровенной в уме. Ум без мысли существовать

не может, и мысль - без ума. Начало одного непременно есть и начало другой; существование ума есть непременно и существование мысли.

Точно также дух наш исходит от ума и содействует мысли.

Потому-то всякая мысль имеет свой дух, всякий образ мыслей имеет

свой отдельный дух, всякая книга имеет свой собственный дух.

Не может мысль быть без духа, существование одной непременно

сопутствуется существованием другого.

В существовании того и другого является существование ума».
Само учение о Святой Троице есть учение

«Ума, Слова и Духа - единой соприродности и божественности», как сказал о Ней

св. Григорий Богослов. «Первый Ум Сущий, Бог единосущное в Себе имеет

Слово с Духом соприсносущным, без Слова и Духа никогда не бывая» -

учит св. Никита Студийский.

Христианское учение о Святой Троице есть учение о Божественном Уме (Отце), Божественном Слове (Сыне) и Божественном Духе (Святом Духе) -

Трех Божественных Лицах, обладающих единым и нераздельным Божественным Существом.
Бог обладает всесовершеным Умом (Разумом). Божественный Ум безначален

и бесконечен, беспределен и неограничен, всеведущ, знает прошлое, настоящее

и будущее, знает не существующее как уже существующее,

знает все творения прежде их бытия.

В Божественном Уме присутствуют идеи всего мироздания,

присутствуют замыслы о всех тварных существах.

«Все от Бога имеет свое бытие и существование, и все прежде бытия находится

в Его творческом Уме», - говорит св. Симеон Новый Богослов.
Божественный Ум предвечно порождает Божественное Слово, Которым Он

творит мир. Божественное Слово есть «Слово Великого Ума,

превосходящее всякое слово, так что не было, нет и не будет слова,

которое выше этого Слова», - учит св. Св. Максим Исповедник.

Божественное Слово Всесовершенно, невещественно, беззвучно, не требует человеческого языка и символов, безначально и бесконечно, вечно.

Оно всегда присуще Божественному Уму, рождается от Него извечно,

почему Ум называется Отцом, а Слово - Единородным Сыном.
Божественный Ум и Божественное Слово духовны, ведь Бог нематериален,

бестелесен, невещественен. Он есть Всесовершенный Дух.

Божественный Дух пребывает вне пространства и времени,

не имеет образа и вида, выше всякого ограничения.

Его Всесовершенное Бытие беспредельно, «бестелесное, и не имеющее формы,

и невидимое, и неописуемое» (св. Иоанн Дамаскин).

Божественный Ум, Слово и Дух всецело Личны, поэтому Они и названы

Лицами (Ипостасями). Ипостась или Лицо есть личный способ бытия

Божественной сущности, которая в равной мере принадлежит Отцу,

Сыну и Святому Духу. Отец, Сын и Святой Дух едины

по Своей Божественной природе или сущности, единоприродны и единосущны.

Отец есть Бог, и Сын есть Бог, и Святой Дух есть Бог.

Они совершенно равны по Своему Божественному достоинству.

Каждое Лицо обладает всемогуществом, вездеприсутствием,

совершенной святостью, высочайшей свободой, несоздано и независимо

от чего-либо тварного, нетварно, вечно. Каждое Лицо несет в Себе все свойства Божества. Учение о трех Лицах в Боге означает, что отношения

Божественных Лиц для каждого Лица тройственны.

Невозможно представить себе одно из Божественных Лиц без того,

чтобы сразу не существовали два Других.
Отец есть Отец только в соотношении с Сыном и Духом.

Что же до рождения Сына и исхождения Духа, то одно предполагает другое.

Бог есть «Ум, Бездна Разума, Родитель Слова и чрез Слово Изводитель Духа,

Который Его открывает», - учит св. Иоанн Дамаскин.

Отец, Сын и Святой Дух - это три полноценные Личности-персоны,

каждая из Которых обладает не только полнотой бытия,

но и является всецелым Богом. Одна Ипостась не есть треть общей сущности,

но вмещает в Себя всю полноту Божественной сущности.

Отец есть Бог, а не треть Бога, Сын также есть Бог и Святой Дух - тоже Бог.

Но и все Три вместе не есть три Бога, а один Бог. Мы исповедуем «Отца и Сына

и Святого Духа - Троицу единосущную и нераздельную»

(из Литургии святителя Иоанна Златоуста).

То есть три Ипостаси не делят единую сущность на три сущности,

но и единая сущность не сливает и не смешивает три Ипостаси в одну.

Может ли христианин обращаться к каждому из
трёх Лиц Святой Троицы?

Несомненно:

в молитве «Отче наш» мы обращаемся к Отцу, в иисусовой молитве к Сыну,

в молитве «Царю Небесный, Утешителю» - к Святому Духу. Кем же каждое из Божественных Лиц осознаёт Себя и как нам правильно осознавать

наше обращение, чтобы не впасть в языческое исповедание трёх богов?

Божественные Лица не осознают Себя, как обособленные Личности.

Мы обращаемся к Отцу, вечно рождающему Сына,

выразителем Которого является вечно исходящий от Отца Святой Дух.
Мы обращаемся к Сыну, вечно рождающемуся от Отца,

чьим выразителем является вечно исходящий от Отца Святой Дух.
Мы обращаемся к Святому Духу, как выразителю Сына,

который вечно рождается от Отца.

Таким образом наши молитвы не противоречат учению о единстве (в т.ч. воли и действия) и нераздельности Лиц Святой Троицы.

По преданию, когда Блаженный Августин прогуливался по берегу моря,

размышляя о тайне Святой Троицы, он увидел мальчика,

который вырыл ямку в песке и переливал туда воду,

которую зачерпывал ракушкой из моря. Блаженный Августин спросил,

зачем он это делает. Мальчик ему ответил:
- Я хочу вычерпать всё море в эту ямку!
Августин усмехнулся и сказал, что это невозможно.

На что мальчик ему сказал:
- А как же ты своим умом пытаешься исчерпать

неисчерпаемую тайну Господню?
И тут же мальчик исчез.
источник http://azbyka.ru/dictionary/17/svyataya_troitsa-all.shtml

Молитва Пресвятей Троице

Пресвятая Троице, помилуй нас;
Господи, очисти грехи наша;
Владыко, прости беззакония наша;
Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.

Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи, помилуй.
Слава Отцу и Сыну и Святому духу и ніне и присно и во веки веков.

Молитва к Богу Отцу

Всемогущий Владыко, премудрый и всеблагий Господи,
светоначальнаго Сына Пребезначальный Родителю,

и Животворящаго Духа Твоего
вечный и присносущный Самоизводителю,
Егоже величество неизчетно, слава несказанна, и милость безмерна,
благодарим Тя, яко воззвал еси нас от небытия

и почтил еси драгоценным образом Твоим,
яко даровал еси нам недостойным не точию познавати и любити Тя,
но еже сладостнейше есть, и Отцем своим нарицати Тя.

Благодарим Тя, Боже милосердия и щедрот, яко преступивших заповедь Твою
не оставил еси нас посреди греха и сени смертныя,

но благоволил еси Единороднаго Твоего Сына,
Имже и веки сотворены суть, послати на землю нашего ради спасения,
да вочеловечением Его и страшными страданьми мучительства диаволя

и тли смертныя свободимся.

Благодарим Тя, Боже любве и сил, яко,

по вознесении на небо дражайшаго Спасителя нашего,
умолен быв Крестом Его, низпослал еси и Духа Твоего Пресвятаго
на избранные Его ученики и апостолы,

да, силою богодухновенныя проповеди их,
озарят весь мир нетленным светом Евангелия Христова.

Сам убо, Человеколюбивый Владыко,

услыши ныне смиренную молитву недостойных чад Твоих,
да якоже создал еси нас за едину Твою благость,

искупил еси ны за едино благоутробие Твое,
тако и спасеши нас по единому безприкладному милосердию Твоему:
зане от дел наших ниже следа спасения имамы,
но чаяние праведныя мести и отлучения от пресветлаго лица Твоего:
аще бо и о едином праздном глаголе взыскано будет в день Суда и испытания,
о неизчетных наших беззакониях, имиже согрешихом пред Тобою, кий,
бедные, имамы воздати ответ;
сего ради весьма от дел наших отчаявшеся оправдания, к Твоей единей,
всяк ум и всяко слово превосходящей, прибегаем благости, юже,
аки твердое основание надежды имуще, молим Тя:

согрешихом, очисти, Господи!
Беззаконновахом, прости, Владыко!
Прогневахом Тя, примирися, Долготерпеливе!
И сохрани прочее ум, совесть и сердце наше от скверн мирских, избави
и спаси ны от многомятежныя бури страстей и грехопадений,
вольных же и невольных, ведомых и неведомых,
и в тихое управи пристанище веры, любви и упования жизни вечныя.

Помяни нас в милости Твоей, Господи,
даруй нам вся, яже ко спасению, прошения,

паче же чистое и безгрешное житие;
сподоби нас любити Тя, и боятися от всего сердца нашего,

и творити во всем волю Твою святую,
молитвами Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и всех святых Твоих,
яко Благ и Человеколюбец Бог еси,

и Тебе славу и благодарение и поклонение возсылаем,
со Единородным Твоим Сыном, и со Пресвятым и Благим

и Животворящим Твоим Духом,
ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Молитва к Богу Сыну

Единородно Сыне и Слове Божий,
изволивый нашего ради спасения воплотитися и смерть претерпети, ныне же,
и с Пречистою Плотию Твоею, на небесех на Престоле со Отцем седяй,
и всем миром управляяй, не забуди милосердием Твоим нас,
долу сущих и многими напастьми и скорбьми искушаемых,
иже аще и весьма нечисти и недостойни есмы, но в Тебе,
Спасителя и Господа нашего, веруем

и иного Ходатая и надежды спасения не вемы.

Подаждь, о Искупителю всеблагий, да памятуем выну,
коликих мучений души и Тела Твоего потребно бяше,
во еже удовлити за грехи наши вечной правде Отца Твоего,
и како даже до ада со Креста низшел еси пречистою душею Твоею,
да нас власти и мучительства адова свободиши:
памятуя же о сем, да блюдемся от страстей и грехов,

бывших виною лютых страданий и смерти Твоея,
и да любим правду и добродетель, еже всякаго дара Тебе в нас приятнейше есть.

Яко искушенный по всяческим, сам веси, о Всеблагий,

коль велика есть немощь духа и плоти нашея,
а враг наш силен и злохитр, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити:
не остави убо нас Своею всесильною помощию, и буди с нами выну, храня и покрывая,
наставляя и укрепляя, радуя и веселя дух наш.

Мы же, на лоно любве и милосердия Твоего повергающеся, весь живот наш,
временный и вечный, Тебе предаем, нашему Владыце, Искупителю и Господу,
моля из глубины души, да, имиже веси судьбами,
сотвориши нам прейти безбедно мрачную жития сего земнаго юдоль,
и достигнута Богокраснаго чертога Твоего, его же обещал еси уготовати всем,
верующим во имя Твое, и последующим Божественным стопам Твоим. Аминь.

Молитва к Богу Духу Святому

Царю Небесный, Утешителю всеблагий, Душе истины,
от Отца предвечно исходяй и в Сыне выну почиваяй,
независтный Источниче дарований Божественных, разделяя их коемуждо,
якоже хощеши,

Им же и мы недостойнии освятихомся и назнаменани есмы в день крещения нашего!

Призри на молитву раб Своих, прииди к нам, вселися в ны, и очисти душы наша,
да будем уготовани в жилище Пресвятыя Троицы.

Ей, о Всеблагий, не возгнушайся нашея нечистоты и ран греховных,
но исцели я всеврачующим помазанием Твоим.

Просвети наш ум, да разумеем суету мира и яже в мире, оживи нашу совесть,
да неумолчно возвещает нам, яже подобает творити и яже отметати,

исправи и обнови сердце,
да не источает прочее день и нощь помышлений злых и желаний неподобных,
укроти плоть и угаси росоносным дыханием Твоим пламень страстей,
имже помрачается в нас драгоценный образ Божий.

Духа праздности, уныния, любоначалия и празднословия отжени от нас,
подаждь же нам духа любви и терпения, духа кротости и смирения,

духа чистоты и правды,
да, исправив разслабленныя сердца и колена,

неленостно течем по пути заповедей святых, и тако,
избегая всякаго греха и исполняя всяку правду,

сподобимся улучити кончину мирну и непостыдну,
внити в Иерусалим Небесный и тамо поклонятися Тебе, купно со Отцем и Сыном,
поя во веки веков: Троице Святая, слава Тебе!

Молитва ко Пресвятей Троице

Пресвятая Троице, единосущная Державо, всех благих Вина,
что воздадим Тебе за вся, яже воздала еси нам грешным и недостойным прежде,
неже на свет произыдохом, за вся, яже воздаеши коемуждо нас по вся дни,
и яже уготовала еси всем нам в веце грядущем!

Подобаше убо, за толикия благодеяния и щедроты,

благодарити Тя не словесы точию,
но паче делы, храняще и исполняюще заповеди Твоя:
мы же, страстем нашим и злым обычаем внемше,
в безчисленныя от юности низвергохомся грехи и беззакония.

Сего ради, яко нечистым и оскверненным,

не точию пред Трисвятое лице Твое безстудно явитися,
но ниже имени Твоего Пресвятаго изрещи довлеяше нам,

аще бы не Ты Сама благоизволила,
во отраду нашу, возвестити, яко чистыя и праведныя любящи,
и грешники кающияся милуеши и благоутробне приемлеши.

Призри убо, о Пребожественная Троице, с высоты Святыя Славы Твоея
на нас, многогрешных, и благое произволение наше, вместо благих дел, прииими;
и подаждь нам духа истиннаго покаяния, да возненавидевше всякий грех,
в чистоте и правде, до конца дней наших поживем, творяще пресвятую волю Твою
и славяще чистыми помыслы и благими деяньми сладчайшее и великолепое имя Твое.
Аминь.

СИМВОЛ ВЕРЫ
Веруем во единаго Бога Отца, Вседержителя,

Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.

И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго,

Иже от Отца рожденнаго прежде всех век;

Света от Света, Бога истинна от Бога

истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу,

Имже вся быша.

Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес,

и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася.

Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша и погребена.

И воскресшаго в третий день по Писанием.

И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.

И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым,

Егоже царствию не будет конца.

И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго,

Иже от Отца исходящаго,

Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.

Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.

Исповедуем едино крещение во оставление грехов.

Чаем воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.

дневник Лунный Свет

Суть догмата

Никео-Цареградский Символ веры, представляющий собой догмат о Пресвятой Троице, занимает центральное место в богослужебной практике многих христианских церквей и является основой христианского вероучения. Согласно Никео-Цареградскому Символу Веры :

• Бог Отец является творцом всего сущего (видимого и невидимого)
• Бог Сын предвечно рождается от Бога Отца
• Бог Дух Святой исходит от Бога Отца.

По учению церкви, Бог, единый в трех лицах, является бестелесным невидимый духом (Ин. 4:24), живым (Иер. 10; 1Фес. 1:9), вечным (Пс. 89:3; Исх. 40:28; Рим. 14:25), вездесущим (Пс. 138:7-12; Деян. 17:27) и всеблагим (Мф. 19:17; Пс. 24:8). Его невозможно видеть, поскольку Бог не имеет в себе такого, из чего состоит видимый мир.

«Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы » (Ин. 1:5). Бог Отец не рождается и не исходит от другого Лица; Сын Божий предвечно рождается от Бога Отца; Дух Святый предвечно исходит от Бога Отца. Все три Лица по существу и свойствам совершенно равны между собой. Христос – Единородный Сын Божий, рожден «прежде всех век», «свет от света», вечно с Отцом, «единосущен Отцу». Всегда был и есть Сын, как и Святой Дух, Через Сына все сотворено: «Им же вся быша», «и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Ин. 1:3. Бог-Отец все творит Словом, т.е. Единородным Сыном Своим, при воздействии Духа Святого: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог » (Ин. 1:1). Отец никогда не был без Сына и Духа Святого: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь » (Ин. 8:58).

Несмотря на общую природу всех Лиц Святой Троицы и Их равноценность («равночестность и сопрестольность»), акты предвечных рождения (Сына) и исхождения (Святого Духа) непостижимым образом различаются между собой. Все Лица нераздельной Троицы находятся в идеальной (абсолютной и самодостаточной) взаимной любви - «Бог есть любовь » (1Ин. 4:8). Рождение Сына и исхождение Духа признаются вечными, но добровольными свойствами божественного естества, в отличие от того, как Бог из ничего (не из Своей Природы) сотворил бесчисленный ангельский мир (невидимый) и материальный мир (видимый нами) по своей благой воле (по своей любви), хотя мог бы и не творить ничего (к этому Его ничего не принуждало). Православный богослов Владимир Лосский высказывается, что не абстрактная Божественная природа (вынуждено) производит в себе три Лица, а наоборот: Три сверхъестественные Личности (свободно) задают абсолютные свойства общему своему Божественному естеству. Все лица Божественного существа пребывают неслитно, нераздельно, неразлучно, неизменно. Трёх-личного Бога недопустимо представлять ни как трёхглавого (так как одна голова не может рождать другую и изводить третью), ни как трёхчастного (преподобный Андрей Критский в своём каноне называет Троицу простой (несоставной)).

В христианстве Бог соединен со своим творением: «В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас » (Ин. 14:20)), «Я есмь истинная виноградная Лоза, а Отец Мой – Виноградарь; Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Пребудьте во Мне, и Я в вас » (Ин. 15:4-6)). На основе этих евангельских стихов Григорий Палама делает вывод, что «Бог есть и называется природой всего сущего, ибо Ему все причастно и существует в силу этой причастности ».

Православное вероучение считает, что при воплощении (вочеловечении) второй ипостаси Святой Троицы Бога-Сына в Богочеловека Иисуса Христа (через третью ипостась Св. Троицы Бога Духа Святого и пречистую Деву Марию), при земной жизни Спасителя, при Его крестных страданиях , телесной смерти, сошествии во ад , при Его воскресении и вознесении на Небо, вечные отношения между Лицами Св. Троицы не претерпели никаких изменений.

С полною определенностью учение о троичном Боге дано лишь в Новом Завете , но зачатки его, христианские теологи находят в ветхозаветном откровении. В частности фраза из книги Иисуса Навина «Бог богов Господь, Бог богов Господь» (Нав. 22:22) интерпретируется, как подтверждение триединой сущности Бога.

Указания на причастность Христа и Святого Духа к божественной природе христиане видят в учении об Ангеле Иеговы (Быт. 16:7 сл.; Быт. 22:17, Быт. 22:12; Быт. 31:11 сл.; Исх. 3:2 сл.; Исх. 63:8), ангеле Завета (Мал. 3:1), имени Божием, обитающем в храме (3Цар. 8:29; 3Цар. 9:3; 4Цар. 21:4), славе Божией, наполняющей храм (3Цар. 8:11; Ис. 6:1) и в особенности о Духе Божием, исходящим от Бога, наконец, о Самом Мессии (Ис. 48:16; Ис. 61:1; Зах. 7:12).

История формирования догмата

Доникейский период

Начало богословскому раскрытию догмата Троичности полагает св. Иустин Философ († 166 г.). В слове «Логос» Иустин находит эллино-философский смысл «разума». В этом смысле Логос является уже чисто имманентным божественным принципом. Но так как предметом божественного мышления у Иустина односторонне представляется лишь внешний мир, то и исходящей от Отца Логос становится в сомнительное отношение к миротворению. «Сын рождается, когда Бог в начале все создал через Него». Рождение Сына, следовательно, хотя и предваряет творение, но находится с ним в тесном соотношении и представляется совершающимся перед самым творением; а так как причиною рождения представляется воля Отца, и Сын называется служителем этой воли, то Он становится в отношение решительной субординации - έν δευτέρα χώρα (на втором месте). В этом воззрении можно уже усмотреть ошибочные направления, в борьбе с которыми в конце концов совершилось надлежащее раскрытие догмата. И иудейско-религиозное воззрение, воспитанное на ветхозаветном откровении, и греческо-философское одинаково тяготели к признанию абсолютной монархии в Боге. Различие заключалось лишь в том, что иудейский монотеизм выходил из понятия о единой божественной воле, а философское умозрение (нашедшее свое завершение в неоплатонизме) понимало абсолютное бытие в смысле чистой субстанции.

Постановка проблемы

Христианское учение об Искупителе, как воплотившемся Сыне Божием, ставило богословскому умозрению трудную задачу: как примирить учение о божественной природе Христа с признанием абсолютного единства Божества. В решении этой задачи можно было пойти двояким путем. Выходя из понятия о Боге, как субстанции, можно было пантеистически или деистически представить Логос причастным к божественному бытию; исходя из понятия Бога , как личной воли, можно было мыслить Логос как подчиненное этой воле орудие. В первом случае представлялась опасность превратить Логос в безличную силу, в простой принцип, неотделимый от Бога; во втором случае Логос являлся отдельною от Бога-Отца личностью, но переставал быть причастником внутренней божественной жизни и существа Отца. Отцами и учителями доникейского периода надлежащей постановки данного вопроса дано не было. Вместо выяснения внутреннего, имманентного отношения Сына к Отцу, они останавливались более на выяснении отношения Его к Миру; недостаточно раскрывая мысль о самостоятельности Сына, как отдельной божественной ипостаси , они слабо оттеняли мысль о полном Его единосущии с Отцом. Те два течения, которые замечаются у Иустина , - с одной стороны, признание имманентности и равенства Сына с Отцом, с другой, решительное поставление Его в подчинение Отцу, - еще в более резкой форме наблюдаются и у них. За исключением св. Ириния Лионского , все писатели данного периода до Оригена в раскрытии учения об отношении Сына к Отцу держатся теории различия Λόγος ένδιάθετος и Λόγος προφορικός - Слова внутреннего и Слова произнесенного. Так как эти понятия заимствованы были из философии Филона , где они имели характер не чисто богословских, а скорее космологических понятий, то и церковные писатели, оперируя с этими понятиями, обращали более внимания на последнюю - космологическую их сторону. Произнесение Отцом Слова, понимаемое как рождение Сына, мыслится ими не как момент внутреннего самооткровения Бога, а как начало откровения ad extra. Основание для этого рождения полагается не в самом существе Бога, а в Его отношении к миру, причем самое рождение представляется делом воли Отца: восхотел Бог сотворить мир и родил Сына - произнес Слово. Ясного сознания той мысли, что рождение Сына есть не только generatio aeterna, но и sempiterna (всегда настоящее) у этих писателей не выражено: рождение представляется актом предвечным, но совершающимся, так сказать, на границе конечного жития. С этого момента рождения Логос в становится действительною, отдельною ипостасью, тогда как в первый момент своего бытия, как Λόγος ένδιάθετος, он мыслится более как свойство лишь духовной природы Отца, в силу которого Отец есть существо разумное.

Тертуллиан

С наибольшей последовательностью и резкостью это учение о двойственном Слове развито было западным писателем Тертуллианом . Слову внутреннему у него противопоставляется не только Слово произнесенное, как у предшествующих писателей (Татиана , Афиногора , Феофила Антиохийского), но и Сын. С момента лишь произнесения - «рождения» - Слова Бог и Слово вступают между собою в отношение Отца и Сына. Было время, следовательно, когда не было Сына; Троица начинает существовать во всей полноте только с момента сотворения мира. Так как причиной рождения Сына у Тертуллиана представляется желание Бога создать мир, то естественно, что у него выступает и субординационизм, и притом в более резкой форме, чем у его предшественников. Отец, рождая Сына, определил уже и Его отношение к миру, как Бога откровения, и с этою целью в самом уже рождении немного унизил Его; к Сыну, именно, относится все то, что философия признает недостойным и немыслимым в Боге, как существе абсолютно простом и высшем всяких мыслимых определений и отношений. Нередко отношение между Отцом и Сыном представляется у Тертуллиана даже как отношение части к целому.

Ориген

Та же двойственность направления в раскрытии догмата замечается и у самого видного представителя доникейского периода - Оригена († 254), хотя последний и отрешается от теории различия Слова внутреннего и произнесенного. Примыкая к философскому воззрению неоплатонизма, Ориген мыслит Бога как начало абсолютно простое, как абсолютную энаду (совершеннейшее единство), высшую всяких мыслимых определений. Последние заключаются в Боге лишь потенциально; деятельное их проявление дается только в Сыне. Отношение между Отцом и Сыном мыслится, следовательно, как отношение энергии потенциальной к энергии актуальной. Однако, Сын не просто лишь деятельность Отца, актуальное обнаружение Его силы, а деятельность ипостазирующаяся. Ориген решительно приписывает Сыну особую Личность. Рождение Сына представляется ему в полном смысле слова присущим актом, совершающимся во внутреннейшей жизни Бога. В силу божественной неизменяемости, этот акт существует в Боге от вечности. Здесь Ориген решительно возвышается над точкою зрения своих предшественников. При данной им постановке учения не остается уже никакого места для мысли, чтобы Λόγος ένδιάθετος не был когда-нибудь вместе с тем Λόγος προφορικος. Тем не менее эта победа над теорией двойственного Слова не была еще решительною и полною: та логическая связь между рождением Сына и бытием мира, на которой держалась данная теория, не была окончательно порвана и у Оригена. В силу той же самой божественной неизменяемости, по которой Ориген признает рождение Сына вечным актом, он считает столь же вечным и творение мира и оба акта поставляет в столь тесную связь, что даже смешивает их между собою и в первом их моменте сливает до неразличимости. Творческие мысли Отца представляются не только содержащимися в Сыне - Логосе, но и отожествляются с самою Его ипостасью, как составные части одного целого, и Сын Божий рассматривается как идеальный мир. Силою, производящею тот и другой акт, представляется при этом вседовлеющая воля Отца; Сын оказывается только посредником, через которого становится возможным переход от абсолютного единства Бога ко множеству и разнообразию мира. В абсолютном смысле Богом Ориген признает только Отца; только Он - ό Θεός, αληθινός Θεός или Αυτόθεος, Сын же есть лишь просто Θεός, δεύτερος Θεός, Бог только по причастию к Божеству Отца подобно другим θεοί, хотя, как первый обожествившийся, и превосходит последних в безмерной степени своею славою. Таким образом, из сферы абсолютного Божества Сын низводился Оригеном в одну категорию с сотворенными существами.

Монархианизм

Свято-Троицкий Ионинский монастырь. Киев

С полною ясностью выступает противоположность указанных двух направлений, если мы возьмем их в одностороннем развитии с одной стороны в монархианстве, с другой - в арианстве. Для монархианства, стремившегося довести до рассудочной ясности представление об отношении троичности к единству в Божестве, церковное учение представлялось скрывающим в себе противоречие. Экономия, - догмат о Божестве Христа - по этому воззрению, была отрицанием монархии, - догмата о единстве Божества. Чтобы спасти монархию, не отрицая безусловно и экономии, представлялось два возможных пути: или отрицание личностного различия Христа от Отца, или отрицание Его Божества. Сказать ли, что Христос не есть Бог, или наоборот, что Он-то и есть именно Сам единый Бог, - в обоих случаях монархия остается не нарушенной. По различию этих двух способов решения вопроса, монархиан делят на два класса: модалистов и динамистов.

Монархианизм модалистический

Монархианизм модалистический в подготовительной своей стадии нашел выражение в патрипассианстве Праксея и Ноэта. По их воззрению, Отец и Сын различны только secundum modum. Единый Бог, поскольку мыслится невидимым, нерожденным, есть Бог-Отец, а поскольку мыслится видимым, рожденным, есть Бог-Сын. Основанием такой модификации является воля Самого Бога. В модусе нерожденного Отца Бог является до своего вочеловечения; в акте воплощения Он вступает в модус Сына, и в этом модусе пострадал (Pater passus est: отсюда самое название данной фракции модалистов патрипассианами). Свое завершение модалистический монархианизм находит в системе Савеллия , который впервые ввел в круг своего созерцания и третью ипостась Троицы. По учению Савеллия, Бог есть чуждая всяких различий монада, простирающаяся затем вовне в триаду. Смотря по требованию мироправления, Бог принимает на Себя то или другое лицо (πρόσωπον - маску) и ведет соответствующий разговор. Пребывающий в абсолютной самостоятельности, как монада, Бог, исходя из Себя и начиная действовать, становится Логосом, который есть ни что иное, как принцип, лежащий в основе дальнейших форм откровения Бога как Отца, Сына и Св. Духа. Как Отец, Бог открывал Себя в Ветхом Завете ; в Новом Завете Он принял на Себя лицо Сына; третья, наконец, форма откровения в лице Св. Духа наступает с момента сошествия Св. Духа на апостолов. Каждая роль кончается по миновании в ней нужды. Когда, поэтому, цель откровения в лице Св. Духа будет достигнута, прекратит свое существование и этот модус, и последует «сокращение» Логоса в прежнюю монаду, то есть возвращение последней к первоначальному молчанию и единству, равносильному полному прекращению бытия мира.

Монархианизм динамический

Совершенно обратным путем пытался согласить монархию в Боге с учением о Божестве Христа монархианизм динамический, представителями коего были Феодот кожевник , Феодот банкир, Артемон и Павел Самосатский , у которого эта форма монархиализма получила высшее свое развитие. Чтобы спасти монархию, динамисты прямо жертвовали Божеством Христа. Христос был простой человек, и, как таковой, если и существовал до своего явления в мир, то лишь в божественном предопределении. О воплощении в Нем Божества не может быть и речи. В Нем действовала та же самая божественная сила (δύναμις), которая раньше действовала в пророках; только в Нем она была в несравненно более полной мере. Впрочем, по Феодоту Младшему, Христос даже и не высшее явление истории, ибо выше Его стоит Мелхиседек , как посредник не Бога и человеков, а Бога и ангелов. В этом виде монархианизм не оставлял места уже и Троице откровения, разрешая троичность в неопределенную множественность. Павел Самосатский комбинировал это воззрение с понятием о Логосе. Логос , однако, у Павла ни что иное, как известная лишь сторона в Боге. Он является в Боге приблизительно тем же, чем является слово человеческое (понимаемое как разумное начало) в духе человека. О субстанциальном пребывании Логоса во Христе не может быть, следовательно, и речи. Между Логосом и человеком Иисусом могло лишь установиться отношение соприкосновения, соединения по знанию, по хотению и действию. Логос мыслится, следовательно, лишь как принцип воздействия Бога на человека Иисуса, под каковым совершается то нравственное развитие последнего, которое делает возможным применение к нему божественных предикатов [В этой форме монархианизма можно усматривать большое сходство с новейшими теориями германского богословия. Пользующаяся широким распространением теория Ричля в существе ничем не отличается от воззрений Павла Самосатского; богословы ричлианской школы идут даже дальше динамистов, когда отрицают и факт рождения Христа от Девы, признававшийся этими последними.].

Формирование символов веры

В восточном богословии завершительное слово принадлежало Иоанну Дамаскину , который пытался уяснить понятие о единстве существа при троичности лиц в Боге и показать взаимную обусловленность бытия ипостасей, учением о περιχώρησις - взаимопроникновении ипостасей. Богословие средневековой схоластики всю свою задачу в отношении догмата Т. полагала лишь в том, чтобы указать точные границы допустимых выражений и оборотов речи, преступать которые нельзя, не впадая уже в ту или другую ересь. Оторвав догмат от его естественной почвы - от христологии, оно способствовало тому, что он потерял для религиозного сознания верующих свой живой интерес. Этот интерес пробужден был вновь лишь германской новейшей философией, в особенности Гегелем . Но эта же самая философия как нельзя лучше показала, во что может обратиться христианское учение о троичном Боге, раз его отрывают от той почвы, на которой оно выросло, и пытаются вывести из одних лишь общих понятий разума. Вместо Сына Божия в библейском смысле у Гегеля является мир, в котором осуществляется Божественная жизнь, вместо Духа Св. - абсолютная философия, в которой Бог приходит к Самому Себе. Троичность из сферы бытия божественного здесь переносилась в область исключительного человеческого духа, и в результате являлось решительное отрицание Троицы. Надо отметить что данный догмат был принят на первом вселенском соборе голосованием, то есть поднятием рук, после того как на этом же соборе был издан догмат о божественной сущности Иисуса Христа.

Разногласия по поводу догмата Троицы в христианстве

Основные разногласия между восточным и западным христианством лежат в формулировке Символа веры . Восточное христианство рассматривает источником Святого Духа лишь Бога-Отца, в то время как западное христианство в большинстве церквей рассматривает Св. Дух, как исходящий также и от Бога-Сына (Филиокве).

Для восточной ортодоксии, как и для монофизитских церквей , тоже рассматривающих себя, как христианскую ортодоксию, добавление «от Сына» является унижением сущности Св. Духа, как равноправной Божественной сущности в Троице. Для западного тринитарного христианства непризнание Сына источником св. Духа является онтологической бессмыслицей.

Первым, кто подверг «Филиокве» критике на богословском уровне, был патриарх Фотий Константинопольский . Основные его критические замечания по этому вопросу выражены в «Окружном послании» 867 г. и в сочинении «Тайноводство о исхождении Духа Святого» (нет в русском переводе).

На Большом Свято-Софийском соборе было осуждено внесение всякой добавки в Символ веры (не говорится о «Филиокве», но именно о ней идет речь). Папа Иоанн VIII признал решения собора, хотя, может быть, и придерживался положений папы Льва III .

Вопреки многочисленным взаимным обвинениям в ереси формально эти разногласия никогда не объявлялись ересью. Каноны лишь требуют при переходе из католичества в православие или наоборот произнести соответствующий Символ веры .

Среди католиков, православных, лютеран , англикан вопрос о догмате Троицы никогда не был таким камнем преткновения, как например, догмат о безошибочности папы . Зато в кругах теологов этот вопрос принципиальный.

Различные теологи рассматривают усилия

Догмат о триединстве Бога - один из основных в христианстве, независимо от деноминации, поэтому икона Троицы имеет собственное символическое значение, интересную историю. В этой статье мы расскажем об истории, значении и смысле иконы Святая Троица, и чем она может помочь христианам.

Основы вероучения

Согласно христианскому вероучению, не может существовать точного изображения Бога-Троицы. Он непостижим и слишком велик, к тому же, Бога никто не видел (согласно библейскому утверждению). Только Христос сходил на землю в собственном облике, а непосредственно изобразить Троицу невозможно.

Тем не менее, возможны символические изображения:

• в ангельском обличье (три ветхозаветных гостя Авраама);
• праздничная икона Богоявления;
• сошествие Духа в день Пятидесятницы;
• Преображение Господне.

Все эти образы считаются иконами Святой Троицы, потому что каждый случай ознаменован явлением разных ипостасей. В виде исключения разрешается изображать Бога-Отца в виде старца на иконах о Страшном Суде.

Знаменитая икона Рублева

Другое название - «Гостеприимство Авраама», поскольку изображается конкретный ветхозаветный сюжет. В 18-й главе Бытия повествуется о том, как праведник принял у себя Самого Бога, под видом трех путников. Они символизируют разные личности Троицы.

Сложное догматическое учение о христианском Боге лучше всего удалось раскрыть именно Рублеву-художнику, его Икона Троицы отличается от прочих вариантов. Он отказывается от Сары, Авраама, минимально использует посуду для приема пищи. Главные герои не вкушают пищу, они предстают занятыми безмолвным общением. Эти размышления - далеко не приземленные, что становится понятным даже непосвященному зрителю.

Икона Троица Андрея Рублева - самый прославленный образ, написанный рукой русского мастера. Хотя сохранилось очень мало работ инока Андрея, авторство этой считается доказанным.

Внешний вид рублевской «Троицы»

Написан образ на доске, композиция вертикальная. За столом - три фигуры, позади виден дом, где жил ветхозаветный праведник, Мамврийский дуб (он сохранился до сих пор, находится в Палестине), гора.

Справедливым будет вопрос - кто изображен на иконе Святой Троицы? За внешним видом ангелом скрываются личности Бога:

• Отец (фигура по центру, благословляющая чашу);
• Сын (правый ангел, в зеленой накидке. Склонил голову, чем соглашается на свою роль в плане спасения, о нем и говорят путники);
• Бог Святой Дух (слева от зрителя, поднимает руку, чтобы благословить Сына на подвиг самопожертвования).

Все фигуры хотя и выражают нечто позами и жестами, находятся в глубокой задумчивости, действия нет. Взгляды устремлены в вечность. Икона имеет и второе название - «Предвечный совет». Это общение Святой Троицы о плане спасения рода людского.

Важным для описания иконы Троицы является композиция. Основной ее является круг, который наглядно выражает единство, равенство трех ипостасей. Чаша - центр иконы, именно на ней останавливается взгляд зрителя. Это не что иное, как прообраз крестной жертвы Христа. Напоминает чаша и о таинстве Евхаристии, главном в православии.

Цвета одежды (лазурь) напоминают о божественной сущности героев сюжета. Каждый ангел также держит символ власти - скипетр. Дерево здесь призвано напоминать о райском древе, из-за которого первые люди согрешили. Дом является символом пребывания Духа в Церкви. Гора предвосхищает образ Голгофы, символ искупления грехов всего человечества.

История образа Святая Троица

Подробности жизни великого мастера мало известны. В летописях он почти не упоминается, работы свои не подписывал (обычная практика для того времени). Также история написания шедевра еще имеет много белых пятен. Считается, что преподобный Андрей нес послушание в Троице-Сергиевой лавре, для которой и была написана самая известная его икона. Существуют различные мнения о времени создания иконы «Троицы». Часть датирует ее 1412 г., другие ученые называют 1422.

Реалии жизни в 15 в. были далеко не мирными, московское княжество стояло на пороге кровавой войны. Богословское содержание иконы, единство ипостасей изображенных Лиц - прообраз всеобщей любви. Именно к согласию, братскому единству призывал иконописец современников. Ветхозаветная Троица для Сергия Радонежского была символом единства, именно поэтому он назвал обитель в ее честь.

Игумен Лавры очень хотел завершить украшение Троицкого собора, для чего и собрал лучших. На стенах планировались фрески - традиционно для того периода. Также иконостас нуждался в заполнении. «Троица» - храмовая икона (самая главная), которая располагается в нижнем ряду около Царских врат (через них выходит духовенство во время службы).

Возвращение цвета

В истории иконы «Троица» важным этапом стало новое открытие давно знакомого материала. Несколько десятилетий назад реставраторы научились очищать от олифы старые образа. В. Гурьянов под небольшим фрагментом «Троицы» обнаружил удивительно живой оттенок голубого (цвет одеяний). Последовала целая волна посетителей.

Но в монастыре этому не обрадовались, икона была скрыта под массивным окладом. Работы прекратились. Видимо, опасались, что найдутся желающие испортить святыню (такое случалось с другими известными образами).

Завершить работу удалось уже после революции, когда сама Лавра оказалась закрытой. Реставраторов поразили ярки краски, которые скрывались под темным налетом: вишневый, золото, лазурь. На одном из ангелов накидка зеленого цвета, местами можно увидеть бледно-розовый. Это райские цвета, которые указывают на одно из значений иконы «Троица». Она как бы зовет молящегося человека обратно туда, где возможно единение с Богом, это настоящее окно в иной мир.

Значение и смысл иконы Пресвятой Троицы

Икона Живоначальной Троицы имеет несколько смысловых пластов. Подходя к ней, человек становится как бы участником действия. Ведь мест за столом - четыре, а сидят за нем только трое. Да, это место, за которым должен сидеть Авраам. Но за него приглашается каждый. Любой человек, как дитя Божие, должен стремиться в объятия небесного Отца, в потерянный рай.

Икона пресвятой Троицы является не только известным образом, но и великим произведением мирового искусства. Это прекрасный пример обратной перспективы: линии стола (или точней - престола) внутри композиции уходят в бесконечность. Если же продлить их в обратном направлении, они укажут на место, на котором стоит наблюдатель, как бы вписывая его в композицию.

Поиски Бога, на которые многие тратят всю жизнь, для Андрея Рублева как бы имеют логическое завершение в этом произведении. Можно сказать, что икона пресвятой Троицы стала написанным красками катехизисом, изложенным великим подвижником веры. Полнота знания, покой и уверенность в Божией любви наполняют каждого, кто смотрит на образ с открытым сердцем.

Рублев - загадочная личность

Авторство великого образа, единственного в своем роде, было установлено спустя столетие. Современники же быстро забыли, кто написал икону «Троица», их не особо волновала задача собрать сведения о великом мастере, сохранить его работы. На протяжении пятисот лет о нем не упоминалось в святцах. Канонизирован святой официально был только в конце 20 в.

Народная же память практически сразу сделала иконописца святым. Известно, что он был учеником самого святого Сергия Радонежского. Вероятно, он прекрасно усвоил духовные уроки великого старца. И хотя преподобный Сергий не оставил богословских сочинений, его позиция однозначно прочитывается в иконе, сотворенной его учеником. А народная память сохранила его монашеские подвиги.

Еще в 17 в. Рублев упоминался в сказании о великих иконописцах. Изображали его даже на иконах, среди прочих подвижников из Лавры.

Неканонические образы

Многие верующие видели икону под названием «Троица Новозаветная». На ней изображен седой старец, Христос и парящий голубь. Однако, подобные сюжеты в православии строго запрещены. Они нарушают канонический запрет, по которому Бога Отца изображать нельзя.

Сообразуясь со Священным Писанием, допустимы лишь символические изображения Господа, например, под видом ангела или Христа. Все остальное является ересью и должно быть удалено из домов благочестивых христиан.

Весьма сложный для понимания догмат о Троице в подобных неканонических иконах выглядит весьма доступным. Объяснимо желание простых людей сделать нечто сложное простым и наглядным. Тем не менее, приобретать эти образы можно лишь на собственный риск - соборное постановление их запрещает, даже освящать запрещено.

Старый образ в новом воплощении

В 17 в. в Москве заслуженной славой пользовался иконописец Симон Ушаков. Много образов вышло из-под его пера, в том числе - икона «Троица». Ушаков взял за основу полотно Рублева. Композиция и элементы те же, но выполнены в совершенно другой манере. Заметно влияние итальянской школы, детали более реальные.

Например, дерево имеет раскидистую крону, ствол его потемнел от времени. Ангельские крылья тоже выполнены реалистично, напоминают настоящие. Их лица не имеют отблесков внутренних переживаний, они спокойны, черты прорисованы детально, объемно.

Значение иконы «Троица» в данном случае не меняется - человек также приглашается стать участником собственного спасения, для которого Бог со своей стороны уже все приготовил. Просто стиль написания уже не такой возвышенный. Ушакову удалось соединить древние каноны с новыми европейскими веяниями в живописи. Эти художественные приемы делают Троицу более земной и доступной.

Чем помогает икона Святой Троицы

Поскольку «Троица» является своеобразным катехизисом (только это не слова, а изображение), каждому верующему будет полезно иметь ее дома. Присутствует образ и в каждом православном храме.

Икона «Троица» помогает глубже понять отношения Бога и человека, перед ней можно обратиться сразу ко всем божественным Лицам, либо к одному из Них. Хорошо произносить молитвы покаяния, читать Псалмы, просить помощи при ослаблении веры, также за наставление тех, кто впал в заблуждение, пошел по неверному пути.

День Святой Троицы является переходящим праздником, отмечается после Пасхи (спустя 50 дн.). На Руси в этот день храмы украшают зелеными ветвями, пол устилают травой, священники надевают зеленое облачение. Первые христиане в это время начинали собирать урожай, приносили их для освящения.

Выбирая икону Пресвятой Троицы, следует проявить осмотрительность, ведь неканонические образы иногда встречаются даже в церковных лавках . Лучше брать образ, как он был написан Рублевым, или его последователями. Молиться же можно обо всем, ведь Господь милосерден и поможет в любых делах, если сердце человека чисто.

Молитвы иконе Святой Троицы

Молитва 1-я

Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.

Молитва 2-я

Пресвятая Троице, единосущная Державо, всех благих Вина, что воздадим Тебе за вся, яже воздала еси нам грешным и недостойным прежде, неже на свет произыдохом, за вся, яже воздаеши коемуждо нас по вся дни, и яже уготовала еси всем нам в веце грядущем!
Подобаше убо, за толикия благодеяния и щедроты, благодарити Тя не словесы точию, но паче делы, храняще и исполняюще заповеди Твоя: мы же, страстем нашим и злым обычаем внемше, в безчисленныя от юности низвергохомся грехи и беззакония. Сего ради, яко нечистым и оскверненным, не точию пред Трисвятое лице Твое безстудно явитися, но ниже имени Твоего Пресвятаго изрещи довлеяше нам, аще бы не Ты Сама благоизволила, во отраду нашу, возвестити, яко чистыя и праведныя любящи, и грешники кающияся милуеши и благоутробне приемлеши. Призри убо, о Пребожественная Троице, с высоты Святыя Славы Твоея на нас, многогрешных, и благое произволение наше, вместо благих дел, прииими; и подаждь нам духа истиннаго покаян ия, да возненавидевше всякий грех, в чистоте и правде, до конца дней наших поживем, творяще пресвятую волю Твою и славяще чистыми помыслы и благими деяньми сладчайшее и великолепое имя Твое. Аминь.

ТОЛКОВАНИЕ УТРЕННИХ МОЛИТВ

Трисвятое

Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас.
(Читается трижды, с крестным знамением и поясным поклоном.)

Крепкий - сильный; Безсмертный - неумирающий, вечный.
Эту молитву мы читаем три раза в честь трех Лиц Святой Троицы. Эту молитву называют «Трисвятое», или «Ангельская песнь». Христиане стали употреблять эту молитву после 400 года, когда сильное землетрясение в Константинополе разрушило дома и селения и народ вместе с императором Феодосием II обратился к Богу с молитвой. Во время молебна один благочестивый отрок на виду у всех был поднят невидимой силой на небо, а потом невредимым опять опущен на землю. Он рассказал, что слышал на небе пение Ангелов: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный. Умиленный народ, повторив эту молитву, прибавил: помилуй нас, и землетрясение прекратилось. В этой молитве Богом мы называем первое Лицо Святой Троицы - Бога Отца; Крепким - Бога Сына, потому что Он такой же всемогущий, как и Бог Отец, хотя по человечеству Он страдал и умер; Бессмертным - Духа Святого, потому что Он не только Сам вечен, как Отец и Сын, но и всем тварям дает жизнь и бессмертную жизнь людям. Так как в этой молитве слово святый повторяется три раза, то она и называется «Трисвятое».

Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Слава - хвала; ныне - теперь; присно - всегда; во веки веков - вечно, или в бесконечные веки.
В этой молитве мы ничего не просим у Бога, только славим Его, явившегося людям в трех Лицах: Отца, и Сына, и Святого Духа, Которым теперь и вечно принадлежит одинаковая честь прославления.

Перевод: Хвала Отцу, и Сыну, и Святому Духу, теперь, всегда и вечно. Аминь.

Молитва ко Пресвятой Троице

Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.

Пресвятая - в высшей степени святая; Троице - Троица, три Лица Божества: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой; грехи и беззакония - дела наши, противные воле Божией; посети - приди; исцели - излечи; немощи - слабости, грехи; имене Твоего ради - для прославления имени Твоего.

Эта молитва - просительная. В ней мы обращаемся сначала ко всем трем Лицам вместе, а потом к каждому Лицу Троицы отдельно: к Богу Отцу, чтобы Он очистил грехи наши; к Богу Сыну, чтобы Он простил беззакония наши; к Богу Духу Святому, чтобы Он посетил и исцелил немощи наши. Слова имене Твоего ради относятся опять ко всем трем Лицам Святой Троицы вместе, и так как Бог един, то и имя у Него одно, а поэтому мы говорим «имене Твоего» , а не «Имен Твоих» .

Перевод: Пресвятая Троица, помилуй нас; Господи (Отче), прости нам грехи наши; Владыко (Сын Божий), прости беззакония наши; Святый (Дух), посети нас и исцели наши болезни, для прославления имени Твоего.

Господи, помилуй. (Трижды)

Помилуй - будь милостив, прости.
Это древнейшая и общая у всех христиан молитва. Мы ее произносим, когда вспоминаем наши грехи. Во славу Святой Троицы эту молитву мы произносим три раза. Двенадцать раз мы произносим эту молитву, испрашивая у Бога благословение на каждый час дня и ночи. Сорок раз - для освящения всей нашей жизни.

Молитва Господня

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.

Отче - Отец; Иже - Который; Иже еси на небесех - Который находится на небесах, или небесный; да - пусть; святится - прославляется; яко - как; на небеси - на небе; насущный - необходимый для существования; даждь - дай; днесь - сегодня, на нынешний день; остави - прости; долги - грехи; должником нашим - тем людям, которые согрешили против нас; искушение - соблазн, опасность впасть в грех; лукаваго - всего хитрого и злого, то есть диавола. Диаволом называется злой дух.

Эта молитва называется Господнею, потому что ее дал Сам Господь Иисус Христос Своим ученикам, когда они просили Его научить, как им молиться. Потому эта молитва - самая главная молитва для всех.

Отче наш, Иже еси на небесех! Этими словами мы обращаемся к Богу и, называя Его Отцом Небесным, призываем выслушать наши просьбы или прошения. Когда мы говорим, что Он на небесах, то должны разуметь духовное, невидимое небо, а не тот видимый голубой свод, который раскинут над нами и который мы называем небом. Да святится имя Твое - то есть помоги нам жить праведно, свято и своими святыми делами прославлять имя Твое. Да приидет Царствие Твое - то есть удостой нас и здесь, на земле, Царства Твоего Небесного, которое есть правда, любовь и мир; царствуй в нас и управляй нами. Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли - то есть пусть будет все не так, как нам хочется, а как Тебе угодно, и помоги нам подчиняться этой Твоей воле и исполнять ее на земле так же беспрекословно и без ропота, как ее исполняют, с любовью и радостью, святые Ангелы на небе. Потому что только Тебе известно, что нам полезно и нужно, и Ты больше желаешь нам добра, чем мы сами. Хлеб наш насущный даждь нам днесь - то есть подай нам на сей день, на сегодня, хлеб наш насущный. Под хлебом здесь разумеется все необходимое для жизни нашей на земле: пища, одежда, жилище, но важнее всего Пречистое Тело и Честная Кровь в таинстве Святого Причащения, без которого нет спасения в вечной жизни. Господь заповедал нам просить себе не богатства, не роскоши, а только самого необходимого и во всем надеяться на Бога, помня, что Он, как Отец, всегда печется - заботится о нас. И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим - то есть прости нам грехи наши так, как и мы сами прощаем тех, которые нас оскорбили или обидели. В этом прошении грехи наши названы долгами нашими, потому что Господь дал нам силы, способности и все остальное для того, чтобы творить добрые дела, а мы часто все это обращаем на грех и зло и становимся должниками пред Богом. И вот если мы сами не будем искренно прощать наших должников, то есть людей, имеющих грехи против нас, то и Бог нас не простит. Об этом сказал нам Сам Господь наш Иисус Христос. И не введи нас во искушение - искушением называется такое состояние, когда нас что-нибудь или кто-нибудь тянет на грех, соблазняет сделать что-либо беззаконное или дурное. Мы просим - не допусти нас до соблазна, которого мы переносить не умеем, помоги нам преодолевать соблазны, когда они бывают. Но избави нас от лукаваго - то есть избавь нас от всякого зла в этом мире и от виновника (начальника) зла - от диавола (злого духа), который всегда готов погубить нас. Избавь нас от этой хитрой, лукавой силы и ее обманов, которая пред Тобою есть ничто.

«Размышляя о Величии Божества постоянно ощущаешь свою ничтожность». Эти слова несколько лет назад произнесла в интервью пресс-службе Нижегородской епархии настоятельница Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря игуменья Сергия (Конкова). И как нельзя точно они определяют ограниченность человеческую, когда речь идет о Пресвятой Троице – Боге Отце, Боге Сыне и Боге Духе Святом. Догмат о Святой Троице – основа православной веры. И в то же время — самая глубокая, непостижимая ее тайна. Все усилия сделать ее понятной, ввести ее в обычные рамки нашего мышления — напрасны. «Здесь предел того, — замечает святитель Афанасий Великий, — что херувимы закрывают крыльями».

Крест для человеческой мысли

Однажды блаженный Августин, погруженный в мысли о тайне Троицы и составляя план сочинения на эту тему, отправился на берег моря. Там он увидел, как мальчик, играя на песке, рыл ямку. Подойдя к нему, Августин спросил: «Что ты делаешь?» «Я хочу перелить море в эту ямку», - ответил мальчик, улыбаясь. Тогда Августин понял: «Разве я не делаю то же, что и этот ребенок, когда пытаюсь море бесконечности Божией исчерпать своим разумом?» Действительно, по выражению отцов Церкви «Троичный догмат есть крест для человеческой мысли». И все попытки постигнуть его нашим греховным рациональным мышлением обречены на неудачу.

Являясь краеугольным камнем христианского вероучения, догмат о Святой Троице есть догмат непостижимый на уровне рассудка. «Великую тайну, которую открыл нам Бог о Себе — тайну Святой Троицы, наш слабый ум не может вместить, понять», — говорит протоиерей Серафим Слободской. Наш разум встает в тупик перед реальностью Божественной жизни. Он бессилен понять, каким образом Троица одновременно есть и Единица. Как «одно и то же соединено и раздельно» или что это за необычайное «разделение соединенное» и «единение разделенное». По мысли святого Григория Нисского, человек, просвещаемый Святой Троицей, хотя и получает некоторое «скромное боговедение», не может «уяснить словом этого неизреченной глубины таинства: как одно и то же числимо, и избегает счисления, и раздельным кажется, и заключается в единице», содержит в себе и единство, и множество. Утверждение, что «Бог одинаково и Единица и Троица», т.е. одновременно и то и другое, представляется нашему рассудку противоречивым. «Не успею помыслить об Едином, как озаряюсь Тремя. Не успел разделить Трех, как возношусь к Единому», - восклицает певец Святой Троицы, святитель Григорий Богослов.

В силу ограниченности человеческого разума тайна Святой Троицы не может быть точно выражена в слове. Ее можно в известной мере постигать только в опыте духовной жизни.

Блаженный Августин утверждает: «Ты видишь Троицу, если видишь любовь». Это значит, что тайну Пресвятой Троицы скорее можно понять сердцем, т. е. любовью, чем нашим слабым умом. Ибо, «Бог есть любовь, и пребывающий в любви, пребывает в Боге и Бог в нем» (1Ин.4,16). Дух Святой, от Отца исходящий и в Сыне почивающий, отверзал святым отцам ум к познанию тайны Божественного Триединства. Им открывалось то, что несмотря на сопротивление нашего разума, в самой Божественной жизни нет никаких противоречий. «Единица в Троице и Троица во Единице, неслитно соединяемая и нераздельно различаемая. Единица, Она же и Троица всемогущая», — писал, достигший совершенства в боговидении, святитель Григорий Палама.

И для того, чтобы удостоиться созерцания и познания Святой Троицы, нужно достичь состояния обожения. Таков законный путь познания тайны Святой Троицы, ибо Сам Спаситель, сказал: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23). Святитель Григорий Богослов пишет: «Будут сонаследниками совершенного света и созерцания Пресвятой и Владычной Троицы… те, которые совершенно соединятся с совершенным Духом, и это будет, как я думаю, Царство Небесное».

Потому отцы Церкви учат: «Говорить о Боге - великое дело, но гораздо больше - очищать себя для Бога». «Бог один в трех лицах. Мы не постигаем этой внутренней тайны Божества, — пищет святитель Филарет Московский, — но верим в нее по непреложному свидетельству слова Божия: «Божиего никто не знает, кроме Духа Божия» (1 Кор. 2, 11)».

Истина Божественного Триединства - вершина Откровения Бога человеку. Если познать Бога как Творца или Единого возможно путем не только Сверхъестественного, но и естественного откровения, то до тайны Святой Троицы никакая философия подняться не смогла. Исповедание догмата о Пресвятой Троице отличает христианство от других монотеистических религий, например, иудаизма и ислама. По определению святого Афанасия Александрийского, христианская вера - это вера в «неизменяемую, совершенную и блаженную Троицу».

В исповедании тройческой тайны состоит совершенство богословия и истинное благочестие. Усмотрев прикровенное указание на тайну Святой Троицы в словах псалма: «в свете Твоем узрим свет» (35, 10), - святой Григорий Богослов пишет: «Мы ныне узрели и проповедуем краткое, ни в чем не излишествующее богословие Троицы, от Света - Отца приняв Свет - Сына, во Свете - Духа».

Божественная Троица есть Альфа и Омега – Начало и Конец - духовного пути. Исповеданием Святой Троицы мы начинаем свою духовную жизнь. Крещением во имя Божественной Троицы мы входим в Церковь и в ней обретаем путь ко Отцу, истину в Сыне и жизнь во Святом Духе.

Поклоняемся Отцу, и Сыну, и Святому Духу

Догмат о Святой Троице занимает исключительно важное место в системе христианского вероучения, так как на нем основываются другие важнейшие догматы, в частности, о сотворении мира и человека, о спасении и освящении человека, учение о Таинствах Церкви, да и в целом все христианское веро- и нравоучение. По словам В. Лосского, тайна Пресвятой Троицы, открытая Церкви, «есть не только основа, но и высшая цель богословия, ибо, по мысли Евагрия Понтийского, которую разовьет впоследствии святой Максим Исповедник, познать тайну Пресвятой Троицы в ее полноте - это значит войти в совершенное соединение с Богом, достичь обожения своего существа, то есть войти и в Божественную жизнь: в саму жизнь Пресвятой Троицы».

Догмат Святой Троицы заключает в себе две основные истины: Бог есть един по Существу, но Троичен в Лицах, или иными словами: Бог – Триединый, Триипостасный, Троица Единосущная; Ипостаси имеют личные, или ипостасные свойства: Отец не рожден, Сын рожден от Отца, Дух Святой исходит от Отца.

«Мы поклоняемся Отцу, и Сыну, и Святому Духу, разделяя личные свойства и соединяя Божество», — учит святитель Григорий Богослов. Это не три Бога, а один Бог в трех Лицах, Троица Единосущная и Нераздельная, и мы поклоняемся Пресвятой Троице единым нераздельным поклонением. «Пресвятая Троица — совершеннейшее единение трех Лиц во едином Существе», — говорит святой праведный Иоанн Кронштадтский.

Сознание недостаточности

«Невозможно, чтобы среди тварей был найден образ, во всем сходно показывающий в себе самом свойства Святой Троицы, — замечает святой Иоанн Дамаскин. — Ибо сотворенное и сложное, скоротечное и изменчивое, описуемое и имеющее образ и тленное - как в точности объяснит чуждую всего этого пресущественную Божественную сущность? А известно, что всякая тварь подчинена большей части таких свойств и по самому естеству подлежит истлению».

И все же, желая приблизить тайну Прествятой Троицы хотя бы несколько к нашим земным понятиям, непостижимое к постижимому, отцы Церкви прибегали к подобиям, аналогиям из рассмотрения видимого мира и природы человека, сотворенного по образу Божию, то есть по образу Святой Троицы.

Одна из них - это солнце и исходящие от него лучи и свет, подобно тому, как от Отца вечно и нераздельно происходят Сын и Дух.

Святой равноапостлльный Кирилл, просветитель славян, так отвечал на вопрос сарацинов: «Не хулите Пребожественную Троицу, Которую мы научились исповедовать от древних пророков, которых признаете и вы, как держащиеся вместе с ними обрезания. Они же учат нас, что Отец, Сын и Дух суть Три ипостаси, существо же их едино. Подобие сему можно видеть на небе. Так в солнце, созданном Богом в образе Святой Троицы, находятся три вещи: круг, светлый луч и теплота. Во Святой Троице, солнечный круг есть подобие Бога Отца. Как круг не имеет ни начала ни конца, так и Бог — безначален и бесконечен. Как от солнечного круга происходит светлый луч и солнечная теплота, так от Бога Отца рождается Сын и исходит Дух Святой. Таким образом солнечный луч, просвещающий всю вселенную, есть подобие Бога Сына, рожденного от Отца и являемого в сем мире, солнечная же теплота, исходящая из того же солнечного круга вместе с лучом, есть подобие Бога Духа Святого, Который вместе с рождаемым Сыном, предвечно исходит от Отца, хотя во времени посылается людям и Сыном!.. И как солнце, состоящее из трех предметов: круга, светлого луча и теплоты не разделяется на три солнца, хотя каждый из сих предметов имеет свои особенности… так и Пресвятая Троица, хотя имеет Три Лица: Отца, Сына и Святого Духа, однако не разделяется Божеством на три бога, но есть Один Бог. Помните ли вы как говорит Писание о том, как Бог явился праотцу Аврааму у дуба Маврийского, от которого вы храните обрезание? Бог явился Аврааму в Трех Лицах. «Возвел очи свои (Авраам) и взглянул, и вот три мужа стоят против него, увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли. И сказал: Владыка! Если я обрел благоволение пред Тобою, не пройди мимо раба Твоего» (Быт.18, 2-3)».

Другой подобный пример - огонь, который дает свет и тепло, имеющие между собой единство и различие; третья аналогия - сокрытый в земле источник воды, ключ и поток, неразрывно соединенные между собой и, однако, различные. Можно указать и другие аналогии. Например: корень дерева, его ствол и ветвь. Но, все же, эти аналогии очень далеки от выражения сущности троичного догмата, так как заимствуются из области, далекой от духовно-личностного бытия.

Более глубокие аналогии можно указать в богоподобной природе человека. По мысли святителя Григория Паламы и других отцов, единой человеческой душе присущи ум, слово и дух (животворящий тело). «Ум наш, - пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), - образ Отца; слово наше (непроизнесенное слово мы обыкновенно называем мыслью) - образ Сына; дух - образ Святого Духа. Эти три силы, не смешиваясь, составляют в человеке одно существо, как в Троице Три Лица неслитно и нераздельно составляют одно Божественное Существо. Ум наш родил, не престает рождать мысль; мысль, родившись, не престает рождаться и, вместе с тем, пребывает рожденной, сокровенной в уме… Точно так же дух (совокупность сердечных чувств) содействует мысли. Потому-то всякая мысль имеет свой дух, всякий образ мыслей имеет свой дух, всякая книга имеет свой собственный дух… Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям, служат образом Отца, Сына и Святого Духа, совечных, собезначадьных, равночестных, единоестественных».

Святитель Василий Великий самой совершенной из аналогий, заимствованных из тварного мира, считал радугу: «один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен… И в многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии».

Но, «все эти и другие подобия, облегчая несколько усвоение тайны Троицы, являются, однако, лишь самыми слабыми намеками на природу Высочайшего Существа, — пишет епископ Александр (Милеант), — Они оставляют сознание недостаточности, несоответствия с тем высоким предметом, для уяснения которого употребляются. Они не могут снять с учения о Триедином Боге тот покров непостижимости, таинственности, которым облечено это учение для ума человека».

Когда мысль человека направляется к уразумению жизни Бога в Самом Себе, эта мысль теряется в своей беспомощности и приходит лишь к сознанию неизмеримого и непостижимого величия Божия, бесконечной, непроходимой разницы между тварью и Богом, такой разницы, что невозможно делать никакого сравнения между ними.

Недостаток всех аналогий в том, что три их составляющих - не самостоятельные личности, как Три Лица Святой Троицы, а только силы человеческой природы. Святой Иларий предупреждает: «Если мы, рассуждая о Божестве, употребляем сравнения, пусть не думает никто, что это есть точное изображение предмета. Между земным и Богом нет равенства…»

Святитель Григорий Богослов говорит, что сколько бы он ни искал подобия, не нашел, чему можно было бы уподобить Божие естество. «Если и отыскивается малое некое сходство, то гораздо большее ускользает… По примеру других, представлял себе я родник, ключ и поток и рассуждал: не имеют ли сходства с одним Отец, с другим Сын, с третьим Дух Святой? Ибо родник, ключ и поток не разделены временем и сопребываемость их непрерывна, хотя и кажется, что они разделены тремя свойствами. Но убоялся, во-первых, чтоб не допустить в Божестве какого-то течения, никогда не останавливающегося; во-вторых, чтоб таким подобием не ввести и численного единства. Ибо родник, ключ и поток в отношении к числу составляют одно, различны же только в образе представления. Брал опять в рассмотрение солнце, луч и свет. Но и здесь опасение, чтобы в несложном естестве (Божием) не представить какой-либо сложности, примечаемой в солнце и в том, что от солнца; во-вторых, чтобы, приписав сущность Отцу, не лишить самостоятельности прочие Лица и не cделать Их силами Божиими, которые в Отце существуют, но несамостоятельны. Потому что и луч, и свет суть не cолнце, а некоторые солнечные излияния… В-третьих, чтоб не приписать Богу вместе и бытия и небытия (к какому заключению может привести сей пример); а сие еще нелепее сказанного прежде… Наконец, заключил я, что всего лучше отступиться от всех образов и теней, как обманчивых и далеко не достигающих до истины, держаться же образа мыслей более благочестивого, остановившись на немногих речениях (Писания), иметь руководителем Духа, и какое озарение получено от Него, то, сохраняя до конца, с Ним, как с искренним сообщником и собеседником, проходить настоящий век, а по мере сил и других убеждать, чтобы поклонялись Отцу и Сыну и Святому Духу - единому Божеству и единой Силе».

Покрывало, снимаемое Христом…

Учение о Боге, Троичном в Лицах, имеет основание в Писании Ветхого и Нового Заветов. Однако в ветхозаветные времена Божественная Премудрость, приспосабливаясь к уровню восприятия еврейского народа. Истина триединства Божия лишь прикровенно выражена в Ветхом Завете, только приоткрыта. Ветхозаветные свидетельства о Троичности раскрываются, уясняются при свете веры христианской, как и апостол пишет об иудеях: «…доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердцах их, но когда обращаются к Господу, это покрывало снимается… оно снимается Христом» (2 Кор. 3,15-16, 14).

Святой Григорий Богослов говорит: «Ветхий Завет ясно проповедовал Отца, а не с такой ясностью Сына; Новый открыл Сына и дал указание о Божестве Духа; ныне пребывает с нами Дух, даруя нам яснейшее о Нем познание. Небезопасно было прежде, нежели исповедано Божество Отца, ясно проповедовать Сына, и прежде, нежели признан Сын (выражусь несколько смело), обременять нас проповедью о Духе Святом, и подвергать опасности утратить последние силы, как бывало с людьми, которые обременены пищей, принятой не в меру, или слабое еще зрение устремлять на солнечный свет. Надлежало же, чтобы Троичный свет озарял просветляемых постепенными прибавлениями, поступлениями от славы в славу».

Тем не менее, прикровенные указания на троичность Божества имеются в ветхозаветных текстах. Например, перед сотворением человека Бог говорит о Себе во множественном числе: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 3, 26). И далее в той же книге Бытия: «Вот, Адам стал как один из Нас» (Быт. 3, 22) «… сойдем же и смешаем там язык их» (Быт. 11, 7). Согласно этим текстам, Лица Святой Троицы как бы советуются между Собой, прежде чем предпринять нечто важное относительно человека.

Более ясное свидетельство о троичности Бога усматривается в явлении Аврааму Бога у дуба мамврийского в виде трех мужей. «И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер (свой), во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер (свой), и поклонился до земли, и сказал «Владыка! Если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего» (Быт. 18, 1-3). «Видите ли, — наставляет блаженный Августин, — Авраам встречает Трех, а поклоняется Единому…Узрев Трех, он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как Единому, исповедал Единого Бога в трех Лицах».

Другое общее указание на тайну Святой Троицы святители Афанасий Великий, Василий Великий и другие отцы видели в троекратном воззвании Серафимов к Богу: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф». При этом пророк слышал голос Господа, говорящего: «Кого Мне послать? И кто пойдет для Нас?» (Ис. 6, 3-8) Параллельные места Нового Завета подтверждают мысль о том, что пророк Исаия удостоился откровения именно Божественной Троицы. Апостол Иоанн пишет, что пророк видел славу Сына Божия и говорил о Нем (Ин. 12, 41), а апостол Павел дополняет, что Исаия слышал глас Святого Духа, Который посылал его к израильтянам (Деян. 28, 25-26). Таким образом, Серафимы троекратно славословили Царственную Троицу, избравшую Исаию на пророческое служение.

Троичность Лиц в Боге ясно проповедуется после Пришествия Сына Божия и составляет одну из основных истин Евангельского Благовестия: Отец послал в мир возлюбленного Сына, чтобы мир не погиб, но имел Источник Жизни в Духе Святом.

Прежде всего тайна троичности была приоткрыта во время Крещения Господня (Мф. 3, 16-17), отсюда и само Крещение называется Богоявлением, то есть явлением Бога - Троицы. Воплотившийся Сын Божий был крещаем в Иордане, Отец свидетельствовал о возлюбленном Сыне, а Дух Святой почил на Нем в виде голубя, подтверждая истинность гласа Отца. С тех пор Таинство Святого Крещения является для уверовавших дверью, открывающей путь соединения с Божественной Троицей, имя Которой знаменуется на нас в день Крещения по заповеди Спасителя: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19). Это еще одно прямое указание на Триединство Божества. Комментируя данный текст, святой Амвросий замечает: «Сказал Господь: во имя, а не во имена, потому что один Бог; не многие имена: потому что не два Бога, не три Бога».

Свидетельство о Святой Троице содержится в апостольском приветствии: «Благодать Господа (нашего) Иисуса Христа и любовь Бога (Отца) и общение Святого Духа со всеми вами» (2 Кор. 13, 13). Апостол Иоанн также пишет: «Три свидетельствуют на Небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино» (1 Ин. 5, 7). Последние тексты, говоря о Трех равнобожественных Лицах, подчеркивают личностность Сына и Духа, Которые наравне с Отцом подают дарования и свидетельствуют об Истине.

Троица Единосущная и Нераздельная

Мы именуем Святую Троицу единосущной и нераздельной. О единосущии Ипостасей Святой Троицы неоднократно говорит Священное Писание. Так, мысль о единосущии Отца и Сына содержится в словах Спасителя: «Я и Отец - одно» (Ин. 10, 30); «видевший Меня видел Отца» (Ин. 14, 9); «Я в Отце, и Отец во Мне» (Ин. 14, 10).

«Святая Троица, - пишет святой Иоанн Дамаскин, - не складывается из трех несовершенных существ, как складывается дом из камня, дерева и железа. Ибо по отношению к дому камень, дерево и железо несовершенны, потому что взятые отдельно не есть дом. В Троице же, напротив, Каждая Ипостась есть Бог и все вместе Они есть Тот же Самый Бог, потому что Сущность Трех Совершенных - едина».

Единосущие не приводит Ипостаси к растворению в безразличии единой Природы. По словам святого Иоанна Дамаскина, Ипостаси Троицы «соединяются, не сливаясь, но совокупно друг с другом сопребывая и друг в друга проникая без всякого смешения и слияния, и так, что не существуют один вне другого или не разделяются в сущности… Ибо, чтобы сказать кратко, Божество нераздельно в раздельном, подобно тому, как в трех солнцах, тесно друг к другу примыкающих и никаким расстоянием не разделяемых, - одно и смешение света, и слияние».

Обобщением ко всему сказанному святыми отцами о Единосущной Троице могут послужить следующие слова святителя Григория Богослова: «Единое Божество не возрастает и не умаляется через прибавления и убавления (от Ипостаси к Ипостаси), повсюду равно, повсюду то же, как единая красота и единое величие неба. Оно есть Трех Бесконечных бесконечная соестественность, где Каждый, умосозерцаемый Сам по Себе, есть Бог, как Отец и Сын и Дух Святой с сохранением в Каждом личного свойства, и Три, умопредставляемые вместе, - также Бог: первое - по причине единосущия, последнее - по причине единоначалия (Отца)».

«Быть нерожденным, рождаться и исходить…»

В Боге мы созерцаем Три Личности, абсолютно тождественные по природе и силам, но различные по образу своего бытия. Три Ипостаси Святой Троицы имеют одно и то же существо, каждая из Ипостасей имеет полноту Божества, безбрежную и неизмеримую; три Ипостаси равночестны и равнопокланяемы.

Личные, или Ипостасные, свойства Пресвятой Троицы обозначаются так: Отец – не рожден; Сын – предвечно рожден; Дух Святой – исходит от Отца.

«Быть нерожденным, рождаться и исходить дает именования: первое - Отцу, второе - Сыну, третье - Святому Духу, так что неслитность Трех Ипостасей соблюдается в едином естестве и достоинстве Божества», - пишет святитель Григорий Богослов. Они равны и едины во всем, «кроме нерожденности, рождения и исхождения», - вторит ему Иоанн Дамаскин.

Личное бытие, бесспорно, совершеннее стихийного и безличностного. Всякая разумная и свободная природа, конечно, личностна. Ошибкой было бы предполагать, что Триединый Бог, сотворивший разумные тварные личности — ангелов и человека, Сам является неразумной силой или сплетением слепых сил. Божественное Откровение не оставляет сомнений в том, что Ипостаси Святой Троицы личностны.

Личность, будучи сама по себе непостижима, проявляет себя посредством сил, свойственных разумной природе: ума, воли и жизненной энергии. Например, о Первой Ипостаси в Откровении говорится, что Отец знает Сына (Мф. 11, 27); Он так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16); Отец повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45), видит тайное и воздает явно (Мф. 6, 6), прощает согрешения (Мф. 6, 14); питает птиц небесных (Мф. 6, 26) и дает блага просящим у Него (Мф. 7. 11). Вышеуказанные действия, безусловно, не могут быть приписаны какой-либо безличностной силе.

Сын Божий есть Ипостась, отличная от Отца и Святого Духа. Сын как особая Личность воплощается (Ин. 1, 14); Он знает и любит Отца (Ин. 10, 15; 14, 31), действует в мире (Ин. 5, 17) и совершает спасение человеческого рода. Евангелист Иоанн именует Сына Словом, Которое изначально было у Бога и было Богом (Ин. 1,1). Святой Иоанн Дамаскин пишет, что если Бог «имеет Слово, то должен иметь слово небезыпостасное, начавшее быть и имевшее престать. Ибо не было времени, когда Бог (Отец) был без Слова (бессловесным). Напротив, Бог всегда имеет Слово Свое, Которое рождается от Него и Которое не таково, как наше слово - неипостасное и в воздухе разливающееся, но есть ипостасное, живое, совершенное, не вне Его (Отца), но в Нем пребывающее… Которое всегда есть, живет и имеет все, что имеет Родитель».

Дух истины, Который от Отца исходит (Ин. 15, 26), также не является безличной силой или энергией Отца, но существует в Своей собственной Ипостаси как самостоятельная Личность. Христос говорит о Духе как об ином Утешителе (Ин. 14, 16), то есть другой Личности, не меньшей Сына. Перед разлучением с учениками Господь оставил им обетование о том, что Он умолит Отца ниспослать Святого Духа, Который наставит Апостолов на всякую истину и возвестит о будущем (Ин. 14, 16; 16, 8-15). В этих текстах Лица Святой Троицы предстают как различные Личности. Сын дает обетование умолить Отца; Отец благоволит послать в мир Утешителя, Которому, в свою очередь, надлежит обличить мир во грехе, возвестить о правде и суде и прославить Сына. В апостольских писаниях Святой Дух - это Лицо, Которое властно раздает различные духовные дарования (1 Кор. 12, 1-13), поставляет епископов (Деян. 20, 28), говорит устами пророков (2 Пет. 1, 21; Деян. 2, 17-18), то есть действует как Личность. Святой Иоанн Дамаскин пишет, что мы не почитаем Дух Божий «дыханием неипостасным, ибо таким образом мы унизили бы до ничтожества величие Божественного естества… но почитаем Его Силой, действительно существующей, созерцаемой в собственном Ее особенном Личном бытии, исходящей от Отца, почивающей в Слове и Его проявляющей, Которая не может отделяться ни от Бога (Отца), в Котором Она есть, ни от Слова, Которому сопутствует, и Которая не так обнаруживается, чтобы исчезнуть, но, подобно Слову, существует Лично, живет, имеет свободную волю, Сама Собой движется, деятельна, всегда хочет добра, во всяком изволении силой сопровождает хотение и не имеет ни начала, ни конца; ибо ни Отец никогда не был без Слова, ни Слово без Духа».

Во единого Бога Отца Вседержителя…

Отличительное свойство Первой Ипостаси - нерожденность - состоит в том, что Отец не происходит ни от какого другого начала. По этому признаку, пишет святитель Василий Великий, Он познается как Личность. Отец имеет, жизнь в Самом Себе (Ин. 5, 26). Таким образом, Отец есть некое средоточие Божественной жизни. Поэтому святитель Григорий Палама учит, что «Отец - Единственная Причина, и Корень, и Источник в Сыне и Святом Духе созерцаемого Божества… (Он) больший Сына и Духа лишь как Причина (Их), в остальном же всем Он с Ними равночестен ». Святой Иоанн Дамаскин пишет о том же: Отец «Сам от Себя имеет бытие и из того, что имеет, ничего не имеет от другого; напротив, Он Сам есть для всех начало - Итак, все, что имеет Сын, и Дух имеет от Отца, даже самое бытие (не по времени, а по происхождению)…»

«По учению святого Максима Исповедника, - пишет В. Лосский, - именно Отец дает различия Ипостасям «в вечном движении любви». Он сообщает Свою единую природу равным образом и Сыну и Святому Духу, в Которых она пребывает единой и нераздельной, хотя и сообщается различным образом, ибо исхождение Святого Духа от Отца не тождественно рождению Сына от Того же Отца».

Греческие отцы подчеркивали, что свойство нерожденности или единоначалия Отца нисколько не умаляет Сына и Духа. Единоначалием не вводится неравенство, или субординация, в Троицу. «Все, что имеет Отец, имеет и Сын (и Дух), кроме нерожденности, которая означает не различие по сущности или в достоинстве, а образ бытия - подобно тому, как Адам, который не рожден, Сиф, который рожден, и Ева, которая вышла из ребра Адама, ибо она не была рождена, различаются друг от друга не по природе, ибо (все) они - люди, но образом бытия (т.е. происхождения)… Итак, когда услышим, что Отец есть начало и больше Сына (Ин. 14, 28), то должны разуметь Отца как причину», - пишет святой Иоанн Дамаскин.
«Отец есть начало и причина Сына и Духа, - говорит святитель Василий Великий, - но природа Отца, Сына и Духа одна и та же и Божество едино». Им «общи неначинаемость (вечность) бытия и Божественность; но Сыну и Духу принадлежит иметь бытие от Отца», - пишет святитель Григорий Богослов. Отец, Сын и Святой Дух суть три различных, но одинаково совершенных Личности. По словам святителя Григория Богослова, ни Один не больше и не меньше Другого, так же как ни Один не раньше и не позже Другого.

И во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия Единородного…

Рождение от безначального Отца является личным свойством Сына и определяет образ Его предвечного бытия. Исповедуя, что Сын рождается «прежде всех веков», мы, по словам святого Иоанна Дамаскина, показываем, что Его рождение - безвременно и безначально, ибо не из несущего приведен в бытие Сын Божий… но Он был присно со Отцом, из Которого родился вечно и безначально. Ибо Отец никогда не существовал, когда не было Сына… Отец без Сына не назывался бы Отцом, если бы существовал когда-либо без Сына… и подвергся бы изменению в том, что, не быв Отцом, стал Им, а такая мысль ужаснее всякого богохульства». На предвечность рождения Сына указывают слова 109 псалма: «из чрева прежде денницы … рождение Твое».

В Своем рождении Сын неразлучен с Родителем. «Отец - в Сыне, и Сын - в Отце» (Ин. 10, 38). Природа Божия неделима, неизменна и бесстрастна, поэтому Единородный Сын рождается бесстрастно (вне сочетания или деления) и непостижимое Его рождение не имеет ни начала, ни конца, и происходит так, как ведает это один только Бог. «Как вместе существуют и огонь, и свет, из него происходящий, - не прежде огонь, а потом уже свет, но вместе… так и Сын рождается из Отца, никак не отделяясь от Него, но всегда пребывая в Нем», — говрятотцы Церкви.

Евангелие именует Спасителя Единородным, а значит, и единосущным Сыном. «И Слово стало плотию… и мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца», - пишет святой апостол Иоанн Богослов (Ин. 1, 14). Святой Иоанн Дамаскин поясняет, что Сын называется в Писании «единородным», «потому что Он один от одного Отца рожден единственным образом, ибо никакое другое рождение неподобно рождению Сына Божия и нет другого Сына Божия». Он - той же Сущности, что и Отец, ибо «рождение в том и состоит, что из сущности рождающего производится рождаемое… творение же и созидание состоит в том, что творимое и созидаемое происходит извне, а не из сущности творящего…», - пишет святой Иоанн Дамаскин.

Часто встречающееся у святых отцов и в богослужебных текстах именование Сына Божия Словом, или Логосом, имеет свое основание в первой главе Евангелия Иоанна Богослова. Отцы Церкви делают попытку при помощи этого божественного имени несколько уяснить тайну отношения Сына к Отцу. Святой Дионисий Александрийский (ученик Оригена) изъясняет это отношение следующим образом: «Мысль наша изрыгает от себя слово по сказанному у пророка: «Излилось из сердца моего слово благое» (Пс. 44,2). Мысль и слово отличны друг от друга и занимают свое особенное и отдельное место: тогда как мысль пребывает и движется в сердце, слово – на языке и в устах; однако же они неразлучны и ни на минуту не бывают лишены друг друга. Ни мысль не бывает без слова, ни слово без мысли…, в ней получив бытие. Мысль есть как бы внутри сокровенное слово, и слово есть обнаруживание мысли. Мысль переходит в слово, и слово переносит мысль на слушателей, и таким образом мысль при посредстве слова внедряется в душах слушающих, входя в них вместе с словом. И мысль, будучи, сама от себя, есть как бы отец слова, а слово – как бы сын мысли; прежде мысли оно невозможно, но и не откуда-либо извне произошло оно вместе с мыслью, а из нее самой проникло. Так и Отец, величайшая и всеобъемлющая Мысль, имеет Сына – Слово, первого Своего Истолкователя и Вестника».

Отец все делает через Сына «не как через служебное орудие, но как через естественную и ипостасную Силу», - учит святой Иоанн Дамаскин. Например, свет есть естественная сила огня. Их невозможно разделить. Одинаково верны утверждения: огонь освещает и свет огня освещает, подобным же образом, что Отец творит, то и Сын творит так же (Ин. 5, 19).

По мысли святого Максима Исповедника, среди Лиц Святой Троицы Логос, или Сын, является по преимуществу действующим и творческим Началом в отношении к миру: Отец благоволит. Сын действует, Дух усовершает тварь в добре и красоте. Логос - Творец мира, ибо все через Него начало быть (Ин. 1, 3), и Совершитель нашего спасения. «Восхотела нашего спасения и промыслила, как должно сие совершиться, вся вообще Троица, - пишет святой Николай Кавасила, - а действует не вся вообще. Ибо совершитель есть не Отец и не Дух, а одно Слово, и один Единородный приобщился плоти и крови, и потерпел биения, и скорбел, и умер, и воскрес, чем оживлено естество (человеческое)». Но, «видевший Меня видел Отца» (Ин. 4, 9), - говорит Христос. Святитель Василий Великий пишет: «Сын являет в Себе всего Отца, как воссиявший от всей Его славы» .

Христос как Сын Божий и Сын Человеческий соединил в Себе две совершенные природы: Божественную и человеческую. О Христе как Воплощенном Боге возвещает Евангелие, взятое в целом. Например, апостол пишет, что в Воплощении Сына Божия открылась великая благочестия тайна: «Бог явился во плоти» (1 Тим. 3, 16). Именование Спасителя Богом уже само по себе свидетельствует о полноте Его Божества. С точки зрения логики, Бог не может быть «второй степени» или «низшего разряда», так как Божественная Природа не подлежит умалению или ограничению. Бог может быть только один и всесовершен. Так, апостол учит, что во Христе обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2, 9). По словам апостола Павла, Христова Церковь - «Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею» (Деян. 20, 28), и т.д.

И в Духа Святаго Господа Животворящего…

Личное свойство Святого Духа состоит в том, что Он не рождается, а исходит от Отца. «Здесь другой образ бытия, так же непостижимый и недоведомый, как и рождение Сына», - пишет святой Иоанн Дамаскин. Как и рождение Второй Ипостаси, исхождение Святого Духа совершается предвечно, нескончаемо и бесстрастно, без отделения от Отца и Сына. Три Божественных Ипостаси нераздельны, как солнце и исходящие от него луч и сияние. Они одинаково вечны. На вопрос ариан, когда родился Сын, святой Григорий Богослов отвечал: «Прежде самого «когда». Если выразиться несколько смелее: тогда же, как и Отец. А когда Отец? Никогда не было, чтобы не был Отец. А также никогда не было, чтоб не был Сын и не был Дух Святой… Они - от Отца, хотя не после Отца».

«В Своем исхождении, - пишет святитель Григорий Палама, - Он не отделился ни от Отца, как вечно исходящий от Него, ни от Сына, в Котором почивает. Имея «единение неслитное» и «различение нераздельное» со Отцом и Сыном, Святой Дух есть Бог от Бога, не иной Бог - поскольку единосущен Двум Другим, но иной как самостоятельная Личность, как Дух Самоипостасный. Не случайно Дух Святой, от Отца исходящий и в Сыне почивающий, в Откровении именуется Духом Отчим (Мф. 10, 20) и Духом Христовым (Рим. 1, 9; Флп. 1, 19).

Подобно первым Двум Ипостасям, Святой Дух также является Творцом мира. Он парил над «водами» первозданной Вселенной. Он - Податель жизни творению. Он вдохновлял пророков и в Домостроительстве нашего спасения содействовал Сыну. «Христос рождается - Дух предваряет. Христос крещается - Дух свидетельствует. Христос искушается - Дух возводит Его. Совершает силы Христос - Дух сопутствует. Христос возносится - Дух преемствует», - пишет святитель Григорий Богослов. Утешитель завершает дело Сына на земле. По ходатайству Сына Он приходит в мир.

Божество совершенно неизменно и неподвижно, поэтому, по словам святителя Григория Паламы, Святой Дух посылается в том смысле, что являет Себя в светоносной благодати в день Пятидесятницы. А иначе как мог бы прийти Тот, Кто неотлучен от Отца и Сына? Тот, Кто вездесущ и все Собой наполняет? Он является не по Сущности, ибо никто Естества Божия не видел и не изъяснил, но по благодати, силе и энергии которые общи Отцу, Сыну и Святому Духу. Утешитель нисходит и навеки соединяется с Церковью в лице апостольской общины.

Дух приходит в «мир сей» не как подчиненная или безличностная сила. Будучи Самоипостасным и равночестным Первым Двум Ипостасям, посылаемый Ими, Он, по выражению святителя Григория Паламы, «Сам от Себя приходит» (т.е. по Своей воле) и становится видимым в огненных языках Пятидесятницы. Таким образом, явление Святого Духа в мир есть общее дело Святой Троицы.

Со дня Пятидесятницы Утешитель пребывает в Церкви. Прежде всего Он, а никто другой, соединяет нас со Святой Троицей посредством благодати. Он является Освятителем твари. В стяжании благодати Святого Духа состоит цель христианской жизни. Конечно, благодать свойственна Божественной Природе, а значит, всем Трем Лицам, но Дух Святой есть Тот, Кто сообщает благодать. «Нет никакого дара, который нисходил бы на творение без Духа Святого», — учит святитель Василий Великий.

Свойство Божественной Природы

Происхождение Сына и Духа не зависит от воли Отца. Святой Иоанн Дамаскин различает действие Божественной воли - сотворение - от действия Божественной природы - рождение Сына и изведение Святого Духа. «Впрочем, - замечает В. Лосский, - действие по природе не есть действие в собственном смысле этого слова, но оно есть само бытие Бога, ибо Бог по Своей природе есть Отец, Сын и Дух Святой». Но, не следует представлять происхождение Сына и Духа и неким невольным исторжением из Божественной Сущности. В Боге нет ничего бессознательного и непроизвольного. Святой Афанасий Великий говорит, что не все, что совершается не по воле, уже, тем самым, - Против воли. Например, Бог благ не по воле, не требовалось Его волеизволения, чтобы стать таковым. Но Он благ не против воли. Благость - свойство Его Природы. Подобным образом рождение Сына и исхождение Духа предшествует всякому волеизволению Бога.

Троичность Бога ничем не обусловлена, она есть первичная данность. В частности, рождение Сына не связано с творением мира. Некогда мир не существовал, но Бог и тогда был Троицей. Для сотворения Вселенной Бог не нуждался в посреднике. Иначе, по остроумному замечанию святителя Афанасия Великого, для сотворения такого посредника потребовался бы другой посредник. Тогда Бог творил бы одних посредников и творение мира было бы невозможным для нас непостижимо, что такое нерожденность Отца или в чем состоит различие между рождением Сына и исхождением Святого Духа. «Уже святитель Григорий Богослов, - пишет В. Лосский, - должен был отклонять попытки определить образ бытия Лиц Святой Троицы: «Ты спрашиваешь, - говорил он, - что такое исхождение Духа Святого? Скажи мне сначала, что такое нерождаемость Отца, тогда, в свою очередь, я, как естествоиспытатель, буду обсуждать рождение Сына и исхождение Святого Духа. И мы оба будем поражены безумием за то, что подсмотрели тайны Божии… Ты слышишь о рождении, не допытывайся знать, каков образ рождения. Слышишь, что Дух исходит от Отца, не любопытствуй знать, как исходит».

И «хотя мы научены, что есть различие между рождением и нисхождением, но в чем состоит различие и что такое рождение Сына и нисхождение Святого Духа от Отца, сего не знаем», — говорит говорит Иоанн Дамаскин. Всякого рода диалектические соображения о том, в чем состоит рождение и в чем нисхождение, не способны раскрыть внутреннюю тайну Божественной жизни. Догмат рождения Сына от Отца и нисхождения Святого Духа от Отца указывает на таинственные отношения Лиц в Боге, на жизнь Бога в Самом Себе.

«Для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие»

Истина о Святой Троице исповедуется Христовой Церковью изначала во всей ее полноте и целости. Ясно говорит, например, о всеобщности веры в Святую Троицу святой Ириней Лионский, ученик святого Поликарпа Смирнского, наставленного самим апостолом Иоанном Богословом. Но, Будучи важнейшим, из всех христианских догматов, догмат о Пресвятой Троице есть вместе и самый трудный для его усвоения ограниченной человеческой мыслью. Вот отчего ни о какой иной христианской истине, борьба не была столь напряженной в истории древней Церкви, как об этом догмате и об истинах, непосредственно с ним связанных.

Святые Отцы, защищая от еретиков кафолическую истину Святой Троицы, не только приводили в доказательство ее свидетельства Священного Писания, а равно и основания рассудочные, философские для опровержения еретических мудрований, но и сами опирались на свидетельства первохристиан. Они указывали на примеры мучеников и исповедников, не страшившихся веру в Отца и Сына и Святого Духа объявлять перед мучителями; ссылались на Писания Мужей апостольских и вообще древнехристианских писателей и на богослужебные формулы. Так святитель Василий Великий приводит малое славословие: «Слава Отцу чрез Сына во Святом Духе» и другое: «Ему же (Христу) с Отцом и Святым Духом честь и слава во веки веков»,- и говорит, что они употребляются в церквах с того самого времени, как возвещено Евангелие. Имеется много свидетельств древних Отцов и учителей Церкви также о том, что Церковь от первых дней своего бытия совершала крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа, как трех Божеских Лиц, и обличала еретиков, покушавшихся совершать крещение или во имя Отца и Сына и даже одного Сына, унижая пред ними Святого Духа.

Церковь выстрадала и отстояла Троичный догмат в упорной борьбе с ересями, низводившими Сына Божия или Святого Духа в разряд тварных существ или же лишавшими Их достоинства самостоятельных Ипостасей. Непоколебимость стояния Православной Церкви за этот догмат обусловливалась ее стремлением сохранить для верующих свободным путь ко спасению. Действительно, если Христос - не Бог, то в Нем не было подлинного соединения Божества и человечества, а значит, и теперь наше единение с Богом невозможно. Если Святой Дух - тварь, то невозможно освящение, обожение человека. «Только Сын, единосущный Отцу, мог Своим Воплощением, смертью и воскресением оживотворить и спасти человека, и только Дух, единосущный Отцу и Сыну, может освящать и соединять нас с Богом», - учит святитель Афанасий Великий.

В связи с возникавшими ересями, учение о Святой Троице раскрывалось постепенно. В центре длительных споров о Святой Троице стоял вопрос о Божестве Спасителя. И, хотя накал борьбы за троичный догмат приходится на IV век, уже с I века Церковь была вынуждена отстаивать учение о Божестве Христа, то есть так или иначе бороться за троичный догмат. Христианское благовестие о Воплощении Сына Божия было «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1, 23). Иудеи держались узкого монотеизма. Они не допускали существования «рядом» с Богом (Отцом) другой Божественной Личности - Сына. Эллины поклонялись многим богам, и в то же время их учение было дуалистично. По их убеждению, материя и плоть - источник зла. Поэтому они почитали безумием учить о том, что Слово стало плотью (Ин. 1, 14), то есть говорить о вечном соединении во Христе двух различных природ, Божественной и человеческой. По их мнению, презренная человеческая плоть неспособна войти в соединение с неприступным Божеством. Бог не мог в подлинном смысле воплотиться. Материя и плоть - темница, из которой следует освободиться, чтобы достичь совершенства.

Но, если иудеи и эллины просто отвергали Христа как Сына Божия, то в христианском обществе попытки рассудочно объяснить тайну Триединства Бога нередко приводили к заблуждениям иудейского и эллинистического толка. Одни еретики представляли Троицу только как Единицу, растворяли Лица Троицы в единой Божественной Природе. Другие, наоборот, разрушали природное единство Святой Троицы и сводили Ее к трем неравным существам.

Четвертый век называют «золотым веком» богословия, ибо в учении святителя Афанасия Александрийского и, особенно, в богословии Василия Великого, Григория Назианзина и Григория Нисского - «троицы, которая славила Троицу», - учение о Триедином Боге обретло свою полноту и завершенность. Поводом для раскрытия догмата о Святой Троице послужили «безумные нападки» арианской ереси. Александрийский пресвитер Арий утверждал, что Сын сотворен, что Он невечен, Он не из Сущности Бога, а произошел из несущих. Он есть первое, высшее, творение Отца. Восхотев сотворить мир, Отец произвел сначала одно существо - Сына, чтобы при посредстве Его создать все остальное. Сын не есть истинный Логос Отца или Его природный Сын.

«Се три стихии, а плинфа одна»

В 325 году в пригороде Константинополя в Нике святым императором Константином Великим был собран I Вселенский Собор. Собор созывался, прежде всего, для того, чтобы разрешить богословский спор между сторонниками Ария и православными. Богослужебная традиция закрепила количество участников Собора как 318.

Со стороны ариан на Собор приехали, помимо самого Ария, его ближайшие сподвижники Евсевий Никодимийский, Евсевий Кесарийский, а также местный епископ города Никеи Феогнос, Марий Халкидонский. Вместе с Евсевием Кесарийским присутствовали и его единомышленники: Паволин Тирский и Патрофил Скифопольский, были и земляки Ария, ливийцы, поддерживающие его: Секунд Птолемаидский (Киренаика) и Феона Мармарикский.

Православная сторона была представлена на Соборе выдающимися епископами, не столько по учености, как и по подвижничеству и исповедничеству: Александр I Александрийский, Афанасий Великий, Евставий Антиохийский, Маркел Анкирский, Леонтий Кесари Каппадокийской и Иаков Низибийский были известны святостью своей жизни. Исповедниками были Амфион из Епифании Киликийской, Павел Неокесарийский с сожженными руками, Пафнутий Фивадский и Потамон Фивадский с выколотыми глазами. У Потамона были вывихнуты и ноги, и так он работал в ссылке в каменоломнях. Он был известен был как чудотворец и целитель. С острова Кипра на Собор прибыл святитель Спиридон Тримифунтский — святой простец, продолжавший и в епископстве пастушествовать, известный как прозорливец и чудотворец. Из Мир Ликийских – святитель Николай Чудотворец. Можно сказать, что одну сторону представляли маститые филосовы, кичившиеся своей ученостью, другую – богоносные отцы, исполненный Духом Святым.

Во время прений Арий и его единомышленники высказывали свою позицию прямо и смело, рассчитывая на веротерпимость императора и надеясь убедить его и заручиться поддержкой. Их богохульные речи возмущали православных, но, казалось, чаша весов склоняется в их сторону – слишком убедительны были их философские измышления, слишком красивы отточенные риторикой речи. Накал страстей нарастал. В пылу полемики возревновав о святой Троице Святитель Николай даже влепил пощечину Арию, за что был заключен в темницу.

В самый критический момент в состязание с греческим философом, защищавшим ариеву ересь, вступил святитель Спиридон Тримифунтский. Его, как простеца, уговаривали не состязаться с маститым ученым. Но простая речь святителя показала всем немощь человеческой мудрости перед Премудростью Божией: «Слушай, философ, что я буду говорить тебе: мы веруем, что Всемогущий Бог из ничего создал Своим Словом и Духом небо, землю, человека и весь видимый и невидимый мир. Слово это есть Сын Божий, Который сошел ради наших грехов на землю, родился от Девы, жил с людьми, пострадал, умер для нашего спасения и затем воскрес, искупив Своими страданиями первородный грех, и совоскресил с Собою человеческий род. Мы веруем, что Он Единосущен и Равночестен со Отцем, и веруем этому без всяких лукавых измышлений, ибо тайну эту постигнуть человеческим разумом невозможно».

В результате беседы противник православия сделался его ревностным защитником. После разговора со святым Спиридоном, обратившись к своим друзьям, философ сказал: «Слушайте! Пока состязание со мною велось посредством доказательств, я выставлял против одних доказательств другие и своим искусством спорить отражал все, что мне представляли. Но когда, вместо доказательства от разума, из уст этого старца начала исходить какая-то особая сила, доказательства стали бессильны против нее, так как человек не может противиться Богу. Если кто-нибудь из вас может мыслить так же, как я, то да уверует во Христа и вместе со мною да последует за этим старцем, устами которого говорил Сам Бог».

На том же Соборе святитель Спиридон явил против ариан и наглядное доказательство Единства во Святой Троице. Он взял в руки кирпич и стиснул его: мгновенно вышел из него вверх огонь, вода потекла вниз, а глина осталась в руках чудотворца. «Се три стихии, а плинфа (кирпич) одна,- сказал тогда святитель Спиридон,- так и в Пресвятой Троице — Три Лица, а Божество Едино».

Результатом I Вселенского собора стали осуждение арианской ереси и принятие символа веры – краткое изложение догматов Церкви. Память святых отцев I Вселенского Собора в 7-ю неделю по Пасхе.

Но, после осуждения арианство не прекратило своего существования. Еще более полувека эта ересь волновала Церковь. Основная причина возникновения страстных споров вокруг Никейского вероопределения состояла в том, что в нем не было достаточно четко выражено различие Лиц Святой Троицы. Трудами святителя Афанасия Александрийского, Григория Богослова был подготовлен II Вселенский Собор, состоявшийся в 381 году в Константинополе, расширивший и дополнивший Никейский Символ веры, и названный Никео-Цареградским. После II Вселенского Собора Православная Церковь свято хранит догмат о Божественной Троице. И только Православная Церковь сохраняет его в неповрежденности.

Любовь, Истина и Жизнь

Если всякое действие Святой Троицы, в том числе и призвание человека ко спасению, простирается от Отца через Сына в Духе Святом, почему Христос и говорит: «Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец» (Ин. 6, 44), - то познание Бога человеком совершается в обратном порядке: Духом Святым мы познаем Сына, а через Сына познаем Отца, ибо «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12, 3), и «видевший Сына видел Отца» (Ин. 14, 9).

Бог от века есть Любовь, Истина и Жизнь. Писание возвещает об Отце, Который любит Сына (Ин. 5, 20), о Сыне, любящем Отца (Ин. 14, 31), и Святом Духе как Духе любви (Рим. 5, 5). Это помогает нам уяснить образ Божественного бытия до начала творения, в вечности.

Человек призван к участию в Божественной жизни. Эта вечная жизнь состоит в любви, поэтому любовь к Богу и ближним - единственный путь соединения со Святой Троицей. Так смыкаются высшее христианское ведение о Боге и христианское нравоучение. Заповедь о любви получает силу в догмате о Святой Троице, а сам догмат уясняется по мере исполнения заповедей, по мере возрастания в любви, по мере богоуподобления. Как справедливо отмечает В. Лосский, для Православной Церкви Пресвятая Троица - непоколебимое основание христианской религиозной мысли, благочестия, духовной жизни и духовного опыта. Именно Ее ищем мы, когда ищем Бога, когда ищем полноту бытия, смысл и цель своего существования. «Бог един по существу и троичен в Лицах, Которые единосущны и равны между Собой: позаботимся же тройственный состав нашего существа (дух, душу и тело) и главных сил (разум, волю и чувство) привести к равенству, единству и согласию, в этом задача нашей жизни и наше блаженство», - призывает архимандрит Иустин.

Отец, Сын и Святой Дух, — вечно пребывают друг с другом в непрерывной любви и составляют Собою одно Существо. Бог есть всесовершеннейшая Любовь. Бог есть любовь Сам в Себе, потому что бытие Единого Бога, по словам преподобного Максима Исповедника, – это существование Божественных Ипостасей, пребывающих между собой в «вечном движении любви».

И именно как любовь открываются в мире извечное сияние, сила и полнота жизни Трех Ипостасей, сверхъединству Которых нет именования. Поэтому, достигая любви, мы каждый в своей мере восходим к познанию образа превечного бытия Святой Троицы. Любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога (1 Ин. 4,7).

Подготовил Николай Жидков