Критерии истины, виды и примеры. Классическая концепция истины и диалектический материализм Критерий истины с позиции диалектического материализма

Непосредственной целью познания является постижение истины, но поскольку процесс познания - это сложный процесс приближения в мышлении образа к объекту, по-

стольку диалектико-материалистическое понимание исти-

ны включает несколько аспектов ее рассмотрения. Точнее, истину следует рассматривать как определенную гносеологическую систему . Теория же истины предстает как система взаимосвязанных категорий. Важнейшее понятие теории истины - «объективность истины». Под этим понимается обусловленность содержания знания предметом познания. Объективной истиной называют такое содержание знания, которое не зависит от познающего субъекта («человека и человечества»). Например, утверждение «Земля вращается вокруг своей оси».

Объективность истины - самое существенное свойство истины. Знание только тогда значимо (ценно), когда оно заключает в себе объективное содержание. В.Г. Белинский писал: «Убеждение должно быть дорого потому только, что оно истинно, а совсем не потому, что оно наше». Однако, подчеркивая объективность истины, не следует забывать, что как способ освоения действительности человеком истина субъективна .

Диалектико-материалистическое учение об истине существенно отличается от постановки этого вопроса не только у идеалистов, но и у домарксовских материалистов, не понимавших диалектики познания. После признания объективной истины возникает новый вопрос: могут ли человеческие представления выражать объективную истину сразу, целиком, абсолютно или только приблизительно, относительно? Гегель писал: «Истина не есть отчеканенная монета, которая

может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман» (Гегель Г. Соч. – М.; Л., 1929–1937. Т. 4. С. 20).

Постижение истинностного знания - внутренне противоречивый процесс , связанный с постоянным преодолением заблуждений. Познание есть процесс движения от знания ограниченного, приблизительного ко все более глубокому и всеоб-

щему. На различиях степеней полнотыотражения , присущих разным этапам становления и развития знания, основывается разграничение между относительной и абсолютной истинами, а также понимание познания как диалектического движения от относительных истин к абсолютной истине как наиболее полному и точному воспроизведению мира.

Относительная истина - это приблизительное совпадение знания с объектом. Относительность истины обусловлена следующими факторами: (1) субъективностью форм отражения (актов человеческой психики); (2) приблизительностью (ограниченностью) всякого знания; (3) ограниченностью области отражения в конкретных актах познания;

(4) влиянием на отражение идеологии; (5) зависимостью истинности суждений от типа и структуры языка теории;

(6) ограниченностью уровня практики. Примером относительной истины можно считать утверждение «Сумма внутренних углов треугольника равна 180˚», так как оно верно только в эвклидовой геометрии.

Абсолютная истина характеризует знания со стороны их устойчивости, полноты и неопровержимости. В диалек- тико-материалистической гносеологии термин «абсолютная истина» употребляется в трех различных смыслах : (1) как полное исчерпывающее знание обо всем, что было, есть и будет; (2) объективное содержание знания в составе знания относительного; (3) так называемые «вечные» истины, то есть истины конкретного факта. Например, «Наполеон умер 5 мая 1821 года», «Белинский - 26 мая 1848 года».

Единство теории и практики, знания и деятельности находит выражение в принципе конкретности истины. Конкретность истины - это свойство истины, основанное на полноте отражения и учете конкретных условий существования и познания того или иного объекта в связи с практическими потребностями.

3. Практика как критерий истины

В диалектико-материалистической гносеологии общест-

венно-историческая практика выступает критерием исти-

ны потому, что она как материальная деятельность людей имеет достоинство непосредственной действительности. Практика соединяет и соотносит объект и действие, которое производится в соответствии с мыслью о нем. Именно в практике проявляется действительность и мощь нашего мышления. Не случайно Карл Маркс отмечал: «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - вовсе не вопрос теории, а практический вопрос» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 1). Еще более убедителен Фридрих Энгельс: «…мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем, что сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям…» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 284). Практика является одновременно и абсолютным (в смысле фундаментальности), и относительным критерием истины. Как основной критерий истины практика позволяет нам бороться против идеализма и агностицизма . Практика является относительным критерием, так как она носит конкретно-исторический характер. И это не позволяет нашим знаниям превратиться в «абсолют». Практика в этом случае направлена против догматизма . В то же время, когда знание (теория) расходится с

практикой, надо отнестись критически не только к знанию,

но и к практике.

Практика является не только определенным критерием истины, но и критерием определенности познания и знания. Именно она задает им определенность. Соотнесенность понятий, знания с практикой наполняет их конкретным содержанием и устанавливает пределы учета в принципе бесконечной связи познаваемого объекта с другими объектами. И в пределах, установленных практикой (уровнем ее развития, практическими потребностями и задачами), соответствие знания действительности становится достаточно определенным и может быть в этом смысле исчерпывающим. В противном случае мы будем оставаться на позициях абсолютного релятивизма и не сможем решить даже простой познавательной задачи обыденной жизни типа шутки «Сколько надо на зиму дров?». Философский смысл указанной шутки легко улавливается из ее содержания. Один молодой человек, городской по своей природе житель, переехал в сельскую местность и решил уточнить у своего сельского приятеля: сколько надо на зиму дров? Приятель обладал не только житейским опытом деревенской жизни, но и юмором, поэтому на вопрос он ответил вопросом:

- Это смотря какая изба? Городской пояснил какая. Первый снова спросил:

- Это смотря сколько печей? Второй ответил сколько. Вновь последовал вопрос:

- Это смотря какие дрова?

- Березовые, - сказал городской.

- Это смотря какая зима? - рассуждал деревенский.

И диалог продолжался. И мог продолжаться без конца.

В каком отношении находится классическая концепция истины к диалектическому материализму? В самом общем виде ответ на этот вопрос можно сформулировать следующим образом: диалектико-материалистическое учение об истине является преемником классической концепции истины и вместе с тем представляет собой качественно новый этап в ее развитии.

Классическое понятие истины в снятом виде содержится в диалектико-материалистической трактовке объективной истины как знания, соответствующего объективному миру. Как отмечает Г. Д. Левин, этот момент

" D. O"Connor. The correspondence theory of truth, p. 103.

отражен практически во всех определениях истины, которые приводятся в советской философской литературе". Проанализировав работы советских философов, он подразделяет имеющиеся в них определения истины на четыре группы. В первую группу входят определения, характеризующие истину через понятие соответствия. Ко второй группе относятся определения, в которых понятие соответствия в той или иной форме уточняется на основе понятий отражения, адекватности, изоморфизма, гомоморфизма. В определениях третьей группы указывается, что истина представляет собой не просто знание, соответствующее действительности, но знание, обладающее рядом других дополнительных признаков - причинной обусловленностью, предметом, практической обоснованностью и т. д. К четвертой группе принадлежат определения, характеризующие истину как «правильное» отражение действительности. Определения этого рода носят тавтологический характер и выполняют не научную, а педагогическую функцию.

Нам хотелось бы подчеркнуть связь диалектико-материалистической теории истины не вообще с корреспондентскими теориями, а с классической концепцией истины, причем с материалистическим ее вариантом. Как уже отмечалось выше, в западной философии между понятиями «классическая теория» и «корреспондентская теория» часто ставится знак равенства. В этом мы могли убедиться из приведенных фрагментов работ О"Коннора, Поппера и др. Однако эти понятия, строго говоря, не совпадают.

То, что в зарубежной литературе обычно называют корреспондентской теорией истины, представляет собой просто схему определения понятия истины. Согласно этой схеме, если х соответствует некоторому у, то х является истинным, или символически: Сху>Тх. Здесь х и у представляют собой предложения, С - оператор соответствия, а Т - предикат истинности.

Такая схема является чрезвычайно общей. Она не определяет характера отношения соответствия, которое может быть самым различным. Мы можем допустить, например, что х - это некоторое предложение, а у - то, что утверждается х. В таком случае С - это семантиче-

" См. Г. Д. Левин. Теория соответствия и марксистская концепция истины. - «Практика и познание». М., 1973.

ское отношение, а Г - истина в семантическом, а следовательно, и в классическом смысле. Но можно также допустить, что х - это предложение, вопрос об истинности которого обсуждается, а у - другое предложение, представляющее формулировку некоторого принципа, например принципа экономии мышления. В этом случае С выражает согласованность х с у. В результате получается вариант когерентной теории истины, известной под названием концепции экономии мышления Маха: истинно то, что соответствует требованию экономной формулировки мысли.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что если схему Сху>Тх рассматривать как выражение существа корреспондентских теорий, то последние могут быть не только семантическими, но и синтаксическими, т. е. определяющими истину не через семантическое отношение предложения к его содержанию, а через соответствие одного предложения другому, через их согласованность. Но даже и семантические теории могут существенно различаться между собой. Скажем, возможна следующая классификация корреспондентских теорий семантического типа:

а) нестрого корреспондентские и нестрого семантические;

б) строго корреспондентские и нестрого семантические;

в) строго корреспондентские и строго семантические;

г) нестрого корреспондентские и строго семантические ".

Эта классификация включает самые разнородные, подчас противоположные, концепции истины.

Таким образом, квалификация истины как соответствия мало что говорит о ее содержании, а причисление теории истины к теории соответствия (или корреспондентской теории) подчас не раскрывает ее сущности. Поэтому в рамках диалектико-материалистического подхода недостаточно просто констатировать корреспондентский характер истины, необходимо указать на ее связь с классической концепцией истины, которая рассматривает истину как семантическое понятие и трактует соответствие в смысле воспроизведения действительности.

" «Readings in semantics». Urbana, Chicago, London, 1974, p. 663.

Связь диалектико-материалистической теории истины с классической концепцией является одним из проявлений отношения диалектического материализма к философскому наследию прошлого. Классическая концепция истины представляет собой одно из величайших достижений философской мысли. Она аккумулировала многовековой опыт человеческого познания, развития науки. И то обстоятельство, что диалектический материализм развивает эту концепцию, свидетельствует как раз в пользу того, что он выступает в качестве преемника лучших традиций научной и философской мысли.

Установление связи диалектико-материалистической концепции истины с классической концепцией представляется важным и с другой точки зрения. Классическая концепция истины в том ее виде, в каком она развивалась в домарксистской философии, столкнулась с серьезными трудностями. Эти трудности оказались неразрешимыми для философии прошлого. Современная буржуазная философия в лице ведущих своих направлений «устранила» эти трудности путем отказа от классической концепции. Именно это и составляет сущность всевозможных «неклассических» теорий истины - когерентной, прагматической, конвенционалистской. Рассмотрение классической концепции истины в связи с диалектическим материализмом показывает, что трудности, с которыми столкнулась эта концепция, вовсе не требуют отказа от нее. Они могут быть успешно преодолены, но достичь этого можно лишь при углублении классического понятия истины, его развития на основе диалектико-материалистической теории познания.

Объективность истины

Дальнейшее развитие диалектическим материализмом классической концепции истины состоит прежде всего в обосновании объективности истины. В. И. Ленин указывал, что понятие объективной истины характеризует такое содержание человеческих представлений, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества!. Это не означает, что объективная истина является элементом объективного мира. Характеризуя человеческие знания, она проявляется в субъек-

1 См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 123.

тивной форме. Но она характеризует человеческие знания не с точки зрения этой субъективной формы, а с точки зрения их объективного содержания. Объективную истину можно определить как содержание человеческих знаний, которое соответствует объективному миру, т. е. воспроизводит его. Именно в силу этого обстоятельства объективная истина не зависит от субъекта.

Что же, собственно говоря, нового дает понятие объективной истины по сравнению с классической концепцией истины? Не содержится ли основной смысл понятия объективности истины в трактовке истины как соответствия знаний фактам? Поппер без каких-либо оговорок называет классическую концепцию истины теорией объективной истины. Поводом для такого рода квалификации классической концепции истины служит то, что альтернативные ей теории - когерентная, прагматическая и др. - носят явно выраженный субъективистский характер. В отличие от них классическая концепция понимает под истиной нечто, не зависящее от субъективной точки зрения, и именно поэтому она может считаться теорией объективной истины. «Это можно извлечь,- пишет Поппер,- из того факта, что она позволяет сделать нам следующие утверждения: теория может быть истинной, если даже никто не верит в нее и если даже мы не имеем никаких оснований для ее признания и для веры в то, что она является истинной» 1.

Здесь следует отметить, что признание соответствия знаний фактам еще не эквивалентно признанию их соответствия объективному миру. Нужно иметь в виду следующие два обстоятельства. Во-первых, то, что ученые обычно называют фактом, представляет собой не элемент объективного мира, а определенный вид нашего знания о нем. Соответствие некоторого теоретического предложения эмпирическому факту - это отношение, которое реализуется в рамках системы знаний. Судить об объективной истинности предложения, соответствующего фактам, можно лишь на основе нетривиального анализа фактов под углом зрения их отношения к объективному миру и материалистической интерпретации этого отношения. Во-вторых, признание истиной соответствия утверждений фактам само по себе еще не устраняет субъективизма. Иллюстрацией этого может служить

" К. Popper. Conjectures and refutations, p. 225.

корреспондентская теория истины Л. Витгенштейна, которая была развита на основе солипсистской философии.

Важнейшей особенностью диалектико-материалистического учения об истине является то, что оно вводит понятие объективной реальности, которая рассматривается как референт истины. Диалектический материализм утверждает, что человек в своей познавательной деятельности способен установить связь логических конструкций не просто с миром ощущений, а с лежащим вне его объективным миром. Эта идея является основополагающей для диалектико-материалистического учения об истине.

Мысль о том, что истина - это знание, соответствующее объективному миру, может показаться не новой и к тому же весьма элементарной. Она действительно не нова в том смысле, что попытки ввести понятие объективной истины встречались задолго до диалектического материализма. Однако эти попытки не привели к созданию логически стройной концепции объективной истины. И это связано со сложностью проблемы отображения объективного мира в системе знания.

В прошлом идея объективности истины развивалась преимущественно домарксовским материализмом. Его представители считали, что истинное знание есть знание, полученное без учета влияния познавательного процесса. Но эта концепция истины оказалась неудовлетворительной в силу того, что не учитывала всей сложности процесса познания. Отождествляя истину с отображением объективного мира в его «чистом» виде, она не учитывала или игнорировала тот факт, что в реальном познании человек имеет дело не просто с объективным миром «самим по себе», а с миром, заданным через ощущения и понятия. При этом ощущения и понятия лишь частично обусловлены отображаемыми ими объектами. Они характеризуются субъективной формой, зависящей от структуры органов чувств и мышления.

В отличие от материалистов прошлого некоторые представители идеализма и агностицизма сделали упор на субъективную форму познания, которую они интерпретировали как непреодолимое препятствие на пути к достижению объективной истины. Эта линия критики понятия объективной истины, у истоков которой стояли Беркли, Юм, Кант, в новейшее время нашла поддержку у неопозитивистов. Неопозитивисты так же, как и их

предшественники, избрали главным объектом своей критики понятие объективной реальности, которое является предпосылкой понятия объективной истины. Правда, в отличие от крайних субъективных идеалистов, неопозитивисты допустили существование объективного мира. Однако тезис о существовании этого мира не является, с их точки зрения, научным утверждением, ибо всякое такое утверждение должно опираться на опыт и допускать эмпирическую проверку. Понятие же объективной реальности - это понятие о трансцендентной сущности, которая по определению находится вне опыта и поэтому не может им контролироваться. Тезис о существовании объективного мира выражает лишь метафизическую веру людей. Только в рамках метафизики человек вправе пользоваться понятием объективной реальности.

Отказ от понятия объективной реальности и вместе с тем от понятия объективной истины имел роковые последствия для классической концепции истины. В самом деле, если понятие объективной реальности устраняется из научного познания, то какой же реальности соответствует истинное знание? Неопозитивисты отвечали: непосредственной чувственно заданной реальности. Однако «реальность» такого рода является концептуализированной, т. е. зависящей от мышления человека. Уяснение этого обстоятельства приводит в таком случае к отказу от классической концепции истины как соответствия знаний действительности. Как уже упоминалось, неопозитивист Нейрат пришел к выводу, что истина является не односторонним соответствием теоретических предложений предложениям о чувственных восприятиях, а свойством взаимной согласованности этих двух типов предложений.

Некоторые современные западные философы понимают ту роль, которую играет понятие объективной реальности в обосновании классической концепции истины. Они вполне справедливо считают, что классическое понятие истины может быть сохранено только в форме понятия объективной истины. Однако незнание диалектики или игнорирование ее обрекают попытки восстановления понятия объективной истины на неудачу. Самое большее, чего добиваются эти философы,- это возврата к созерцательной трактовке объективной истины домарксов-

ского материализма. В этом отношении весьма примечателен пример английского философа О’Коннора.

О’Коннор в уже упоминавшейся нами книге «Корреспондентская теория истины» указывает, что классическая концепция сталкивается с фундаментальной трудностью, заключающейся в том, что факты, являющиеся основой истины, суть не реальность сама по себе, а нечто, зависящее от нашей концептуализации. Он считает, что указанная трудность может быть преодолена, если будет принята гипотеза, вводящая в рассмотрение понятие объективной реальности. Согласно этой гипотезе, теория истины должна учитывать следующие компоненты:

А. Статус рерум (действительность сама по себе).

В. Вещи и их свойства, ситуации, события в их концептуализированной форме.

С. Эмпирические утверждения.

Связи между А и В представляют собой познавательные процессы формирования ощущений, восприятий и понятий. В является селективно протекающей и редакторской версией статуса рерума, С - селективно протекающей и редакторской версией В. Истинностное отношение связывает С с А.

О’Коннор отвергает точку зрения Остина, который рассматривает истину как результат семантической конвенции, и подчеркивает, что, хотя предложения, выражающие истину, и предполагают семантические конвенции, они, однако, «не ответственны» за истину. Задача этих конвенций заключается в том, чтобы объяснить значение, которое является необходимым условием для истины (так же как для лжи). Но если какие-либо утверждения истинны - и мы знаем, какие именно,- то должны быть черты статуса.рерума, которые передаются утверждениям таким путем, что мы можем использовать их как надежные заменители статуса рерума.

Язык, по мнению О’Коннора, должен быть в некотором смысле заслуживающей доверия картой или моделью неконцептуализированного мира. И если х является моделью или картой у, то х должно обладать некоторыми структурными чертами у. «Схема гипотез... обладает такими структурными чертами статуса рерума, которые передаются концептуально и лингвистически. Именно наличие этих черт зависит в первую очередь от

нашего сенсорного аппарата и наших способностей концептуализации» 1.

На фоне идеалистических концепций истины и нападок на учение об объективной истине, столь характерных для современной буржуазной философии, работа О’Коннора выступает как прогрессивное явление. Ее пафос - в защите классической концепции истины, причем в материалистическом ее варианте. Однако следует признать, что позиция О’Коннора страдает недостатками и уязвима для идеалистической критики. Она очень напоминает позиции, которые занимали в вопросе об истине представители старого, созерцательного материализма. Одним из недостатков концепции О’Коннора является то, что ключевые понятия и принципы материализма здесь не обосновываются, а просто декларируются и принимаются в форме гипотез. Так, необходимость гипотезы объективной реальности объясняется им лишь ссылкой на то, что такого рода гипотеза позволяет преодолеть возможное «сползание» на точку зрения когерентной теории истины и сохранить классическую концепцию истины.

Совершенно иным является подход к проблеме объективности истины, который развивается на основе диалектического материализма. Диалектический материализм видит путь реабилитации понятия объективной истины не в возврате к созерцательным концепциям домарксов-ского материализма, а в развитии этого понятия на основе диалектики. Важнейшей чертой диалектического подхода к проблеме объективности истины является рассмотрение объективной истины в связи с общественно-исторической практикой.

Категория практики дает возможность понять, чем именно обусловлена необходимость объективно-истинного знания и в чем заключается механизм его формирования. Роль практики как фактора, соединяющего и сопоставляющего человеческие знания с объективным миром, проявляется в том, что она выступает, с одной стороны, как материальная деятельность, формирующая объективный предмет познания путем выявления и выделения определенных свойств объективного мира, а с другой - как деятельность, формирующая субъект познания.

Важнейшей особенностью диалектического материализма является совершенно новое понимание объектив-

" D. O"Connor. The correspondence theory of truth, p. 131.

ного предмета знания, которому соответствуют истинные утверждения. Для диалектического, материализма реальный предмет знания - это не объективный мир «сам по себе», а объективный мир, заданный через практику. О качестве вещей, предметов материального мира, о том, что они собой представляют, можно судить лишь по тем свойствам, в которых эти качества проявляются. Но свойства данного предмета можно выявить через его взаимодействие с другими предметами. Причем от характера этого взаимодействия зависит то, какие именно свойства предмета выявляются. Заданность предметов материального мира через практику определяется теми свойствами, которые выявлены через систему взаимодействий, организованных посредством материальной деятельности человека. Именно эти свойства и составляют сформированный практикой предмет наших утверждений о внешнем мире, предмет объективной истины.

Выявление у предметов материального мира лишь определенного числа свойств, которые и становятся предметом знания, означает в известном смысле изменение этих предметов. Они перестают быть предметами, существующими «сами по себе». Однако практическая их заданность не лишает их свойства объективности. Это лишь делает объективность относительной к определенному уровню практики, относительной в том смысле, что посредством практики исторически определенного периода оказывается возможным выявить определенный набор свойств природы и сформировать исторически определенный предмет научного познания.

Практика «ответственна» не только за предмет, но и за субъект познания. Логические категории не являются произвольным изобретением человеческого рассудка. Они сформировались на основе практической деятельности и выступают отражением практики. Практика сыграла важную роль в формировании не только логического аппарата, но и ощущений человека. Хотя ощущения возникли в ходе биологической эволюции, их концептуальный компонент можно рассматривать как результат социальной эволюции.

Приспособленность субъекта к практике не означает его отрыва от объективного мира. Активно воздействуя на объективный мир своей материальной деятельностью, человек не только видоизменяет этот мир, но вместе с тем подчиняет свою деятельность законам объектив

ного мира. В силу этого человеческая практика не может рассматриваться как чисто субъективная человеческая деятельность. Она заключает в себе объективное содержание, выявляет и выражает свойства объективного мира. Соответствие практике означает поэтому соответствие объективному миру.

С учетом вышеизложенного можно предложить следующую альтернативу схеме Д. О’Коннора, вытекающую из диалектико-материалистической теории познания:

1. Объективный мир «в себе» (статус рерум).

2. Объективный предмет познания, заданный через практику.

3. Субъект познания, сформированный на основе практики.

4. Конструктивно построенные логические формы - утверждения теории.

Истина представляет собой отношение (4) к (2). Знания, имеющие форму высказываний, теорий, являются истинными, если они соответствуют объективному миру, но не объективному миру самому по себе, как его представляли домарксовские материалисты, а тем его свойствам, которые выявлены практикой данной исторической эпохи. Именно это отношение и определяет содержание объективной истины в диалектико-материалистическом ее понимании.

Итак, только понятие объективной истины, основанное на введении в теорию познания понятия объективной реальности, дает возможность последовательно развить классическую концепцию истины. Любое отступление от понятия объективности истины, состоящее в исключении из познавательного процесса объективной реальности, ведет к ревизии классической концепции истины и к ее замене альтернативными концепциями - когерентной, прагматической, конвенционалистской теориями. Но само понятие объективной истины может быть сохранено и обосновано только в рамках диалектического подхода, рассматривающего процесс познания в связи с общественно-исторической практикой.

ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ – система философских воззрений К.Маркса и Ф.Энгельса, которую Энгельс характеризовал как диалектический материализм, противопоставляя его не только идеализму, но и всему предшествующему материализму как отрицание философии как науки наук, противостоящей, с одной стороны, всем частным наукам, а с другой стороны, – практике. «Это, – писал Энгельс, – вообще уже больше не философия, а просто мировоззрение, которое должно найти себе подтверждение не в некоей особой науке наук, а в реальных науках» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 142). При этом Энгельс подчеркивает позитивный, диалектический характер этого отрицания всей прежней философии. «Философия, таким образом, здесь «снята», т.е. «одновременно преодолена и сохранена», преодолена по форме, сохранена по своему действительному содержанию» (там же).

Диалектический характер марксистской философии непосредственно был связан, во-первых, с материалистической переработкой идеалистической диалектики Гегеля и, во-вторых, с диалектической переработкой прежнего метафизического материализма. Маркс писал: «Мистификация, которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал всеобъемлющее и сознательное изображение ее всеобщих форм движения. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно» (там же, т. 23, с. 22). Материалистическую диалектику Маркс считал не специфически философским, а общенаучным методом исследования, который он, как известно, применил в своем «Капитале». Так же оценивал диалектику и Энгельс, подчеркивая, что естествоиспытателям необходимо овладеть этим методом для решения своих научных задач и преодоления идеалистических и метафизических заблуждений. При этом он ссылался на великие естественно-научные открытия 19 в. (открытие клетки, закон превращения энергии, дарвинизм, периодическая система элементов Менделеева), которые, с одной стороны, подтверждают и обогащают диалектический материализм, а с другой – свидетельствуют о том, что естествознание приближается к диалектическому миропониманию.

Диалектическая переработка предшествующего материализма состояла в преодолении его исторически обусловленной ограниченности: механистического истолкования явлений природы, отрицания всеобщности развития, идеалистического понимания общественной жизни. Солидаризируясь со старым материализмом в признании первичности, несотворимости, неуничтожимости материи, а также в том, что сознание есть свойство особым образом организованной материи, марксистская философия рассматривает духовное как продукт развития материи, и притом не просто как природный продукт, а как социальный феномен, как общественное сознание, отражающее общественное бытие людей.

Характеризуя предмет марксистской философии, Энгельс определяет его как всеобщий диалектический процесс, совершающийся как в природе, так и в обществе. Диалектика, подчеркивает он, есть «наука о наиболее общих законах всякого движения» (там же, т. 20, с. 582). Движение рассматривается как осуществление всеобщей связи, взаимозависимости явлений, их превращения друг в друга. В этой связи Энгельс указывает: «Диалектика как наука о всеобщей связи. Главные законы: превращение количества в качество – взаимное проникновение полярных противоположностей и превращение их друг в друга, когда они доведены до крайности, – развитие путем противоречия, или отрицание отрицания, – спиральная форма развития» (там же, с. 343). Материалистическая диалектика, или диалектический материализм (эти понятия являются синонимами), представляет собой, т.о., наиболее общую теорию развития, которую следует отличать от специальных теорий развития, напр. дарвинизма. Маркс и Энгельс пользуются понятием развития, не входя в его определение, т.е. принимая его как вполне определившееся по своему содержанию благодаря научным открытиям. Однако отдельные высказывания Энгельса указывают на стремление выявить диалектическую противоречивость процесса развития. Так, Энгельс утверждает: «Каждый прогресс в органическом развитии является вместе с тем регрессом, ибо он закрепляет одностороннее развитие и исключает развитие во многих других направлениях» (там же, с. 621). Вместе с тем это понимание развития, исключающее редукцию его к одному лишь прогрессу, не получает развития в его общих характеристиках исторического процесса. Всемирная история, заявляет Энгельс, представляет собой процесс «бесконечного развития общества от низшей ступени к высшей» (там же, с. 275). Такое понимание общественного развития явно не согласуется с той характеристикой развития классово антагонистического общества, в особенности капитализма, которая дана в других трудах основоположников марксизма.

Представление о законах диалектики как об особом, верховном классе универсальных законов, которым подчинены все природные и социальные процессы, является, по меньшей мере, проблематичным. Всеобщие законы, открытые науками о природе, не являются законами, определяющими социальные процессы. Не следует ли поэтому рассматривать законы диалектики как обобщенное теоретическое выражение сущности законов природы и общества? На этот вопрос мы не находим ответа в трудах Маркса и Энгельса, несмотря на то что они неоднократно указывали на диалектический характер тех или иных природных и социальных закономерностей. Между тем без преодоления гегелевского по своему происхождению представления об особом классе высших законов всего существующего нельзя покончить с противопоставлением философии конкретным научным исследованиям. Энгельс справедливо отмечал, что марксистская философия обретает новую историческую форму с каждым новым эпохальным научным открытием. Марксистская философия в том виде, в каком она была создана Марксом и Энгельсом, теоретически отразила выдающиеся естественно-научные открытия сер. 19 в. Конец этого века и особенно начало 20 в. были ознаменованы новыми эпохальными естественно-научными открытиями, которые попытался философски осмыслить В.И.Ленин. Он анализирует в «Материализме и эмпириокритицизме» методологический кризис в физике, связанный с открытием электрона, объяснение которого не укладывалось в рамки классической механики. Замешательство среди многих естествоиспытателей, вызванное этим открытием, нашло выражение в идеалистических рассуждениях о дематериализации материи. Ленин, отстаивая материализм, доказывал, что электрон материален, даже если он не обладает общеизвестными признаками материи, ибо он существует вне и независимо от сознания и воли людей. В этой связи Ленин предложил философскую дефиницию понятия материи, призванную сохранять свое значение независимо от того, какие новые, неожиданные свойства материи могут быть открыты в будущем. «Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается в наших ощущениях, существуя независимо от них» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 131). Предложенная Лениным дефиниция не содержала в себе ничего нового. Ее придерживались Г.В.Плеханов, К.Каутский, а в домарксистской философии – П.Гольбах и даже идеалист Ж.-Ж.Руссо, который утверждал: «Все, что я сознаю вне себя и что действует на мои чувства, я называю материей» (Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании. СПб., 1913, с. 262). Ясно так же и то, что определение материи как чувственно воспринимаемой объективной реальности не доказывает и материальности электрона. Это сенсуалистическое определение понятия материи так же ограниченно, как и сенсуалистический тезис, согласно которому предметы познаваемы, поскольку они воспринимаются нашими чувствами. Ведь существует бесчисленное множество материальных явлений, которые недоступны ощущениями. Связывание понятия материи с чувственными восприятиями вносит в ее дефиницию момент субъективности. Т.о., задача создания философского понятия материи не была решена.

Теория познания марксистской философии обычно характеризуется как теория отражения, которой придерживался и домарксовский материализм. Однако в философии марксизма отражение трактуется не как непосредственное отношение познающего субъекта к объекту познания, а скорее как опосредованный результат процесса познания. Маркс и Энгельс диалектически переработали материалистическую теорию отражения. Они провели качественное различие между теоретическим и эмпирическим (а тем более чувственным) познанием, доказав, что теоретические выводы принципиально несводимы к чувственным данным и основанным на них эмпирическим заключениям. Тем самым основоположники марксизма преодолели ограниченность сенсуалистической гносеологии предшествующего материализма. Что же позволяет теоретическому исследованию быть относительно независимым от эмпирических данных и нередко даже вступать с ними в конфликт? Энгельс указывает на значение естественно-научных гипотез, которые нередко предвосхищают будущие наблюдения и экспериментальные данные.

Несводимость теоретического мышления к эмпирическим данным непосредственно обнаруживается в категориях, которыми оперирует мышление. Нельзя сказать, что Маркс и Энгельс уделяли много внимания гносеологическому исследованию категорий. Тем не менее мы находим в их трудах диалектическое понимание тождества, как содержащего в себе различие, диалектический анализ причинно-следственных отношений, единства необходимости и случайности, возможности и действительности.

Центральным пунктом в марксистской гносеологии является теория истины, диалектико-материалистическое понимание которой вскрывает единство объективности и относительности истины. Понятие относительной истины, разработанное марксистской философией, противопоставляется антидиалектической концепции абсолютной истины как неизменного, исчерпывающего содержание объекта познания. Абсолютная истина, поскольку она понимается диалектически, относительна в своих пределах, так как она складывается из относительных истин. Противоположность между истиной и заблуждением, если последнее понимается не просто как логическая ошибка, а как содержательное заблуждение, относительна.

Проблема критерия истины принадлежит к наиболее сложным гносеологическим проблемам. Этот критерий не может находиться внутри самого знания, но он не может быть найден и вне отношения субъекта к объекту познания. Критерием истины, согласно философии марксизма, является практика, формы которой многообразны. Это положение введено в марксистской теории познания, однако оно не получило систематической разработки в трудах Маркса и Энгельса. Между тем ясно, что практика далеко не всегда применима к оценке результатов познания. И как всякая человеческая деятельность, практика не свободна от заблуждений. Естественно поэтому возникают вопросы: всегда ли практика образует основу познания? Всякая ли практика может быть критерием истины? Практика, какова бы ни была ее форма и уровень развития, постоянно подвергается научной критике. Теория, особенно в современную эпоху, как правило, опережает практику. Это не значит, конечно, что практика перестает быть основой познания и критерием истины; она продолжает играть эту роль, но лишь в той мере, в какой она осваивает, вбирает в себя научные достижения. Но в таком случае не практика сама по себе, т.е. безотносительно к научной теории, а единство практики и научной теории становится и основой познания, и критерием истинности его результатов. И поскольку истины, которые имеются в виду, являются относительными истинами, то и практика не является абсолютным критерием истины, тем более что она развивается, совершенствуется.

Т.о., Маркс и Энгельс доказали необходимость диалектического материализма, предполагающую материалистическую переработку идеалистической диалектики, диалектическую переработку предшествующего материализма и диалектико-материалистическое осмысление и обобщение научных достижений. Они заложили основы этой принципиально нового типа философии. Ученики и продолжатели учения Маркса и Энгельса были гл. о. пропагандистами, популяризаторами их философии, совершенно недостаточно развивая и углубляя ее основные положения. «Философские тетради» Ленина показывают, что он стремился продолжить работу основоположников марксизма по материалистической переработке гегелевской диалектики.

В СССР и в ряде других стран марксистская философия была предметом не только пропаганды и популяризации, но и развития, особенно в таких ее разделах, как теория познания, философское обобщение достижений естествознания, история философии и др. Однако превращение учения Маркса и Энгельса, а также воззрений Ленина в систему непререкаемых догматических положений затрудняло и во многом искажало исследовательскую работу философов. Достаточно указать на тот факт, что в течение полутора десятилетий советские философы были в основном заняты комментированием работы И.В.Сталина «О диалектическом и историческом материализме», которая представляет собой крайне упрощенное и во многом искаженное изложение марксистской философии. В силу этих и ряда других обстоятельств марксистская философия носит не столько систематизированный, сколько эскизный характер, не говоря уже о том, что некоторые ее положения оказались ошибочными. См. также ст. К.Маркс , Ф.Энгельс , В.И.Ленин .

Литература:

1. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956;

2. Маркс К. Тезисы о Фейербахе. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3;

3. Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство. – Там же, т. 2;

4. Они же. Немецкая идеология. – Там же, т. 3;

5. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. – Там же, т. 20;

6. Он же. Диалектика природы. – Там же;

7. Он же. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. – Там же, т. 21;

8. Маркс К. Капитал, т. 1. – Там же, т. 23;

9. Грамши А. Избр. произв., т. 1–3. М., 1957–1959;

10. Дицген И. Избр. философ. соч. М., 1941;

11. Лабриола А. К «кризису марксизма». К., 1906;

12. Лафарг П. Соч., т. 1–3. М.–Л., 1925–31;

13. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. – Полн. собр. соч., т. 18;

14. Он же. Философские тетради. – Там же, т. 29;

15. Он же. О значении воинствующего материализма. – Там же, т. 45;

16. Меринг Ф. Литературно-критические статьи, т. 1–2. М.–Л., 1934;

17. Плеханов Г.В. Избр. философ. произв., т. 1–5. М., 1956–1958;

18. Аверьянов А.Н. Система: философская категория и реальность. М., 1976;

19. Аксельрод-Ортодокс Л.Н. Маркс как философ. Харьков, 1924;

20. Алексеев П.В. Предмет, структура и функция диалектического материализма. М., 1978;

21. Арефьева Г.В. Ленин как философ. М., 1969;

22. Асмус В.Ф. Диалектический материализм и логика. К., 1924;

23. Афанасьев В.Г. Проблема целостности в философии и биологии. М., 1964;

24. Баженов Л.Б. Общенаучный статус редукционизма. М., 1986;

25. Библер В.С. Мышление как творчество. М., 1975;

26. Быховский Б.Э. Очерк философии диалектического материализма. М.–Л., 1930;

27. Введение в философию, ч. 1–2, под ред. И.Т.Фролова. М., 1989;

28. Гирусов Э.В. Диалектика взаимодействия живой и неживой природы. М., 1968;

29. Горский Д.П. Проблема общей методологии науки и диалектическая логика. М., 1966;

30. Готт В.С. Философские вопросы современной физики. М., 1988;

31. Деборин А.М. Введение в философию диалектического материализма. М., 1916;

32. Егоров А.Г. Проблемы эстетики. М., 1977;

33. Зотов А.Ф. Структура научного мышления. М., 1973;

34. Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» Маркса. М., 1960;

35. Казютинский В.В. Философские проблемы космологии. М., 1970;

36. Кедров Б.М. Диалектика и современное естествознание. М., 1970;

37. Он же. Проблемы логики и методологии науки. Избр. труды. М., 1990;

38. Копнин П.В. Введение в марксистскую гносеологию. К., 1966;

39. Коршунов А.М. Теория отражения и современная наука. М., 1968;

40. Купцов В.И. Философские проблемы теории относительности. М., 1968;

41. Курсанов Г.А. Диалектический материализм о понятии. М., 1963;

42. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980;

43. Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления. М., 1968;

44. Мамчур Е.А. Теоретическое и эмпирическое в современном научном

познании. M., 1984;

45. Мелюхин С.Т. Материальное единство мира в свете современной науки. М., 1967;

46. Меркулов И.П. Гипотетико-дедуктивная модель и развитие научного знания. М., 1980;

47. Материалистическая диалектика, т. 1–5, под ред. Ф.В.Константинова и В.Г.Марахова. М., 1981–1985;

48. Митин М.Б. Боевые вопросы материалистической диалектики. М., 1932;

49. Нарский И.С. Диалектическое противоречие и логика познания. М., 1969;

50. Никитин Е.П. Природа обоснования. Субстратный подход. М., 1981;

51. Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки. М., 1988;

52. Ойзерман Т.И. Диалектический материализм и история философии. М., 1979;

53. Он же. Опыт критического осмысления диалектического материализма. – «ВФ», 2000, № 2, с. 3–31;

54. Омельяновский М.Э. Диалектика в современной физике. М., 1973;

55. Павлов Т. Теория отражения. М., 1936;

56. Ракитов А.И. Марксистско-ленинская философия. М., 1986;

57. Розенталь M.M. Вопросы диалектики в «Капитале» Маркса. М., 1955;

58. Розов М.А. Проблема эмпирического анализа научного знания. Новосибирск, 1977;

59. Рузавин Г.И. Методы научного исследования. М., 1974;

60. Руткевич M.H. Диалектический материализм. М., 1973;

61. Садовский В.Н. Проблема логики научного познания. М., 1964;

62. Сачков Ю.В. Диалектика фундаментального и прикладного. М., 1989;

63. Свидерский В.И. Противоречивость движения и ее проявления. Л., 1959;

64. Ситковский Е.П. Категории марксистской диалектики. М., 1941;

65. Смирнов Г.Л. Вопросы диалектического и исторического материализма. М., 1967;

66. Спиркин А.Г. Основы философии. М., 1988;

67. Степин В.С. Диалектика – мировоззрение и методология современного естествознания. М., 1985;

68. Теория познания, т. 1–4, под ред. В.Лекторского и Т.Ойзермана. М., 1991–1994;

69. Тугаринов В.П. Соотношение категорий диалектического материализма. Л., 1956;

70. Федосеев П.Н. Диалектика современной эпохи. М., 1978;

71. Фролов И.Т. О человеке и гуманизме. Работы разных лет. М., 1989;

72. Чудинов Э.М. Природа научной истины. М., 1979;

73. Швырев В.С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978;

74. Шептулин А.П. Система категорий диалектики. М., 1967;

75. Яковлев В.А. Диалектика творческого процесса в науке. М., 1989.

ИСТИНА - соответствие между человеческим знанием и предметом его. Диалектический материализм понимает истину как исторический процесс отражения вечно развивающейся действительности человеческим сознанием.

Материализм и идеализм различаются не только по решению вопроса о том, что является изначальным - дух или природа, - но также и по второй стороне основного философского вопроса: могут ли наши представления и понятия быть верными отражениями действительности.

Диалектический материализм рассматривает познание как исторически развивающийся процесс все более глубокого и полного постижения законов развития природы и общества, все более и более верного отражения действительности. Агностицизм отрицает возможность познания объективного мира. Агностики утверждают, что нам всегда даны лишь наши субъективные переживания и поэтому невозможно определить существует или нет внешний мир.

Субъективные идеалисты отождествляют объективную действительность со своим сознанием.

Объективный идеализм считает подлинной действительностью понятие разума. С его точки зрения, не понятие отражает действительность, а «внешняя реальность отвечает своему понятию».

Проблема истины в истории философии. Проблема истины и ее критерия всегда была одним из важнейших вопросов философии. Первые греческие философы-материалисты еще не сознавали всей сложности проблемы истины и считали, что истина дается непосредственно восприятием и размышлением. Но и они уже понимали, что сущность и видимость вещей не всегда совпадают. Так, Демокрит (см.) пишет: «по видимости сладкое, горькое, теплое, холодное, цвета; в действительности же - атомы и пустое пространство». Софисты во главе с Протагором (см.) выдвинули учение о субъективности истины. Объективная истина ими поэтому отрицалась. По определению Протагора, «человек есть мера всех вещей». Противниками крайнего субъективизма софистов выступили Сократ и Платон (см.). Но, отражая интересы уходивших с исторической сцены аристократических групп, Сократ и Платон пошли по пути идеалистического решения проблемы познания. Человек, по мнению Сократа, «должен смотреть в себя, чтобы знать, что есть истина». По мнению объективного идеалиста Платона, постижение истины осуществляется лишь через мышление, очищенное от «плевел» чувственного восприятия.

Сама истина понимается как абсолют, достижимый благодаря тому, что мысль легко постигает то, что ею же самой произведено, т. е. вечный и неизменный мир идей. Критерий истины состоит в ясности и отчетливости наших мыслительных понятий.

Аристотель (см.), колебавшийся между материализмом и идеализмом, острее идеалистов понимал проблему отношения знания к внешнему миру. Его натурфилософия близка материализму, и в ней он фактически стремится к научному познанию истины. Аристотель дал широкую критику платоновского учения oб идеях, но в решении проблемы истины все же оказался весьма близок Платону. Предметом истинного знания для Аристотеля может быть только необходимое и неизменное и познается истина через мышление.

Развивающийся в условиях разложения греко-римской культуры скептицизм (Секст Эмпирик во 2-3 вв. хр. э.) подорвал авторитет научного мышления и тем облегчил крепнувшей церкви ее классовую задачу - укрепление авторитета веры и откровения.

Средневековая философия учила, что бог есть единственная и вечная истина, для постижения которой должно углубиться в себя, ибо подлинная истина дается не во внешнем опыте, а через откровение. В эпоху начинающегося упадка феодализма, в 13 в., появляется учение о двойственной истине, признававшее независимость научной и философской истины от религиозной. Некоторое положение может быть верно с точки зрения философии и ложно с точки зрения религии, теологии, и наоборот. Это учение выражало стремление вырваться из пут безграничного авторитета поповщины, но не осмеливалось еще открыто опровергать религиозные истины.

Материализм нового времени в борьбе со схоластикой выдвигает естествознание как единственную подлинную науку. Бэкон (см.) признает чувства, а не откровение, непогрешимым источником знания. Единственно правильным путем для раскрытия истины, т. е. действительных законов природы, Бэкон считает опыт. Бэкон указывает, что для раскрытия истины люди должны преодолеть массу предрассудков и заблуждений. Но Бэкон понимает истину метафизически, только как абсолютную истину. Локк (см.), дав глубокую критику теории врожденных идей и обосновывая опытное происхождение человеческого знания, однако стоит на дуалистической позиции в решении проблемы познания. Познание истины происходит, по Локку, как через согласование наших чувственных переживаний или идей, так и в результате внутренней деятельности души или рефлексии. Отсюда Локк приходил к признанию божественного откровения через откровение божества. Противоречия и непоследовательность Локка расчистили почву для субъективного идеализма Беркли (см.) и скептицизма Юма (см.).

Юм считает, что «сознанию даны только восприятия и ему ничего не может быть известно из опыта относительно связи этих восприятий с внешними объектами». Соответствие между ходом явлений в природе и последовательностью наших представлений возможно только благодаря привычке, управляющей всем нашим знанием и всеми нашими действиями. Таким образом ни о каком объективном, истинном научном знании не может быть и речи. Истина, по мнению Юма, непостижима ни рационалистическим, ни сенсуалистическим путем.

Проблема истины составляет центральное ядро философии Канта (см.) . Философия Канта ставила своей задачей исследовать, в какой степени мышление способно вообще доставлять нам познание истины. Считая чувственное знание недостоверным, Кант утверждает, что истинным является только априорное знание, не зависящее от опыта. Математика является для Канта образцом безусловно достоверного знания, приобретенного независимо от какого-либо опыта.

Признавая существование объективной реальности «вещи в себе», Кант в то же время считает ее непознаваемой. Разум является законодателем только в области явлений, и его законы не имеют никакого отношения к «вещам в себе». Объективным знанием является для Канта не знание, соответствующее объекту, а общезначимое знание, делающееся объективным благодаря неизменному единству (апперцепция) нормального человеческого сознания. Критерий истины для Канта лежит «во всеобщих и необходимых правилах рассудка», и «то, что противоречит им, есть ложь, так как рассудок при этом противоречит общим правилам мышления, т. е. самому себе». Объявив мир вещей вне нас хоть и существующим, но навсегда принципиально непознаваемым, Кант по существу не вышел из пределов субъективизма в решении проблемы истины. Знание не выходит за пределы явлений и зависит целиком от познающего субъекта.

Ленин говорит: «Конечный, преходящий, относительный, условный характер человеческого познания (его категорий, причинности и т. д. и т. д.) Кант принял за субъективизм , а не за диалектику идеи (=самой природы), оторвав познание от объекта» («Философские тетради», стр. 198). Кант сам признается, что он «ограничил область знания, чтобы дать место вере».

Против крайнего субъективизма критической философии Канта выступил с системой абсолютного объективного идеализма Гегель. Гегель поставил своей задачей не отбросить содержание конкретного реального мира, подобно Канту, а вобрать это содержание в свою систему, не вынести внешний мир за пределы познания, а сделать его объектом познания.

Он подверг уничтожающей критике кантовский анализ способности познания до и независимо от процесса познания; он сравнивал эту установку с попыткой научиться плавать, не входя в воду. Познавательные способности человека раскрываются во всей истории познания, а «настоящая форма истины может быть лишь научной системой ее». В отличие от всей предшествовавшей метафизической философии, понимавшей истину как нечто законченное, раз навсегда данное, как данную, готовую, отчеканенную монету, Гегель впервые рассматривает истину как процесс. В «Феноменологии духа» он рассматривает историю познания, развивающуюся и поднимающуюся от низших ступеней (чувственная достоверность) до высшей философии абсолютного идеализма. Гегель вплотную подходит (но лишь подходит) к пониманию, что путь к истине лежит через практическую, целесообразную деятельность человека. Всю прошлую философскую мысль Гегель впервые рассматривает не как «галерею заблуждений», а как последовательные ступени познания истины. Гегель пишет: «Лишь единство противоположностей есть истина. В каждом суждении есть истина и ложь».

Энгельс оценивает гегелевское учение об истине так: «Истина, которую должна была познать философия, представлялась Гегелю уже не в виде собрания готовых догматических положений, которые остается только зазубрить, раз они открыты; для него истина заключалась в самом процессе познавания, в длинном историческом развитии науки, поднимающейся с низших ступеней знания на высшие, но никогда не достигающей такой точки, от которой она, - найдя так называемую абсолютную истину, - уже не могла бы пойти дальше» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 637).

Но Гегель был идеалистом и считал сущностью вещей объективную мысль. Мышление находит, по его мнению, в предмете то содержание, которое оно само же произвело и познало. Поэтому проблема истины разрешается Гегелем очень просто, как нечто само собой разумеющееся: наш разум познает лишь разумное содержание природы и через него приходит к абсолютному знанию. Маркс говорит, что истина для Гегеля - «автомат , который сам себя доказывает» (Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 102). И хотя Гегель впервые рассматривал истину как процесс, однако идеализм привел его к признанию, что процесс может завершиться и абсолютная истина может быть познана. Гегель сам и заявил, что абсолютная истина дана в его - Гегеля - философии. Критерием истины для Гегеля является деятельность разума. Мышление само по себе дает одобрение и признает предмет соответствующим ему.

Решение проблемы истины диалектическим материализмом. Исходя из признания объективной реальности вне нас находящегося мира и отражения его в нашем сознании, диалектический материализм признает объективную истину, т. е. наличие в человеческих представлениях и понятиях такого содержания, «которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человечества» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 100). Ленин разоблачает реакционный, антинаучный характер всяких теорий, отрицающих объективную истину. Махизм, подменяющий понятие «объективный» понятием «общезначимый», стирает различие между наукой и поповщиной, ибо религия до сих пор «общезначима» в большей степени, чем наука. Для материалиста же лишь наука способна давать объективную истину. Ленин пишет, что «всякой научной идеологии (в отличие, например, от религиозной) соответствует объективная истина, абсолютная природа» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 111).

В понимании объективной и абсолютной истины диалектический материализм коренным образом расходится с механическим. Механический, метафизический материализм также признает существование объективной истины, являющейся отражением в нашем сознании внешнего мира. Но он не понимает исторического характера истины. Для метафизического материалиста это отражение может быть либо абсолютно правильным, либо абсолютно же ошибочным, ложным. Объективная истина следовательно может быть познана целиком и без остатка. Относительная и абсолютная истина таким образом отрываются друг от друга.

Диалектический материализм исходит из того, что отражение материального мира в нашем сознании носит относительный, условный, исторически ограниченный характер. Но эту относительность человеческого познания диалектический материализм не сводит к субъективизму и релятивизму. Ленин подчеркивает, что материалистическая диалектика Маркса и Энгельса включает в себя релятивизм, но не сводится к нему. Она признает относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине. Ленин писал, что человеческие понятия субъективны в своей абстрактности, оторванности, но объективны в «целом, в процессе, в итоге, в тенденции, в источнике».

Энгельс вел беспощадную борьбу с признанием метафизических вечных истин [Дюринг (см.) и др.]. Но он отнюдь не отрицал абсолютной истины. Энгельс четко поставил вопрос о том, могут ли продукты человеческого познания обладать суверенной значимостью и претендовать на безусловную истинность, и дал на него столь же четкий ответ. «Человеческое мышление, - пишет он, - существует только как индивидуальное мышление многих миллиардов прошедших, настоящих и будущих людей… суверенность мышления осуществляется в ряде крайне несуверенно мыслящих людей… В этом смысле человеческое мышление столь же суверенно, как и несуверенно… Оно суверенно и неограниченно по своим задаткам, по своему назначению, по своим возможностям, по своей исторической конечной цели; но оно несуверенно и ограниченно по отдельному осуществлению, по данной в то или иное время действительности» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 86 и 87).

Такое же диалектическое понимание проблемы истины развертывает Ленин. «Для диалектического материализма, - говорит он, - не существует непереходной грани между относительной и абсолютной истиной… исторически условны пределы приближения наших знаний к объективной, абсолютной истине, но безусловно существование этой истины, безусловно то, что мы приближаемся к ней. Исторически условны контуры картины, но безусловно то, что эта картина изображает объективно существующую модель» (Ленин, Соч., т. XIII, стр. 111). Таким образом, абсолютность объективной истины выражается вовсе не в том, что истина достигает конечной вершины познания и окончательной полноты, за пределами которой уже ничего непоказанного не остается. Абсолютна истина именно потому, что она не имеет предела (постоянно развивается, переходя с одной ступени развития познания на новую, более высокую). Эти ступени развития абсолютной истины и представляют собой относительные истины. Наши знания лишь приблизительно верны, ибо дальнейшее развитие науки покажет их ограниченность, необходимость установления новых законов на место ранее формулированных. Но всякая относительная истина, хотя и неполно, но отражает объективную действительность. И в этом смысле каждая относительная истина заключает в себе абсолютную истину. Именно это дает возможность руководствоваться данной истиной в практике, хотя она и недостаточно полна.

Решение проблемы истины диалектическим материализмом не имеет ничего общего с релятивистской и агностической установкой в этих вопросах. Релятивизм (см.) относительность истины истолковывает субъективистски, в духе агностицизма. По его утверждению, мы не можем познать истину в ее объективном значении. Так, махисты, отрицая вообще возможность выйти за пределы наших ощущений и познать объективный мир, логически приходят к отрицанию объективной и абсолютной истины. Всякая истина, с их точки зрения, субъективна и относительна. Говорить об отражении в истине объективной действительности не приходится уже потому, что никакой объективной действительности не существует, или, по крайней мере, мы ее не можем познать. Следовательно все истины субъективны и равноправны. В области политики релятивизм представляет собой методологию беспринципного оппортунизма и двурушничества.

Агностицизм принципиально отрицает возможность познания объективной истины, кладет предел человеческому познанию, ограничивая его изучением лишь сферы собственных ощущений и отрицая возможность выхода за их пределы.

Диалектический же материализм хотя и утверждает относительность всякой конкретной истины, хотя и отрицает возможность исчерпания познания материи, но не кладет предела человеческому познанию, а, наоборот, обосновывает и доказывает его безграничные возможности.

Н. Овандер.

Конкретность истины. Истинность должна быть отличаема от формальной правильности. Ленин указывал, что возможно такое отражение, которое, схватывая некоторые стороны отображаемого, все же не является верным отражением, не является истиной. Известны ленинские слова «формально правильно, а по существу издевательство». Истинность, в противопоставлении формальной правильности, обозначает вскрытие всей глубины действительности. Истинное познание обеспечено только в том случае, когда изучаемое явление взято во всем его конкретном многообразии, во всех его «связях и опосредствованиях». На этом основании Ленин определяет сущность диалектического познания как развертывание всей совокупности моментов действительности. Только такое конкретное познание противостоит формально-правильному познанию, произвольно подбирающему те или иные факты или примеры для защиты любого положения и тем прямо извращающему действительность.

Конечно мы никогда не можем исчерпать всей совокупности фактов, но, как говорит Ленин, «требование всесторонности предостерегает нас от ошибок и омертвения». Поэтому истина является всегда конкретной истиной, отражающей явление в его специфичности, обусловленной данными конкретными условиями места и времени.

Ленин формулировал требование конкретного мышления как одно из основных требований диалектического материализма и жестоко критиковал за абстрактно-формальный подход к разрешению важнейших вопросов революционной борьбы пролетариата Р. Люксембург, Плеханова, Каутского и др.

В естествознании, так же как и в общественных науках, истина конкретна. Попытки трактовать самые простые утверждения вроде «2×2=4» в качестве «вечных» истин обнаруживают только пошлость утверждающих это, ибо они выдают за нечто развивающее науку то, что на самом деле очень скудно и плоско по своему содержанию. Сама природа, развиваясь, изменяется, и это не может не отразиться на фактических данных естествознания и на законах, формулируемых им.

Практика как критерий истины. Философская мысль до Маркса тщетно билась над решением проблемы истины между прочим потому, что она рассматривала познание вне практики, вне деятельности исторического человека, преследующего свои цели и активно воздействующего на окружающую природу для изменения ее в своих интересах. Материалистическая диалектика кладет практику, понимаемую прежде всего в ее общественно-историческом содержании, в основу своей теории познания. Практика является и источником познания и критерием истинности его. Если действия, совершаемые на основании той или иной теории, оказываются успешными, то тем самым подтверждается объективная верность отображения действительности в этой теории. Практика проверяет глубину и верность отображения действительности в знании.

В буржуазной философии также встречаются иногда указания на роль практики как критерия истины. Но понимание практики буржуазией коренным образом отличается от марксистско-ленинского. Практика понимается, во-первых, как субъективная, а не общественная и не историческая, во-вторых, как узкий вульгарный практицизм и делячество. Например, буржуазный прагматизм (см.) отождествляет истину с практикой, понимаемой как деятельность отдельного человека. В деятельности же человека прагматисты считают основным удовлетворение его эстетических, физических и др. потребностей. Истинным, с их точки зрения, является то суждение, которое «мне выгодно», которое «работает на нас». Исходя из этого субъективно-идеалистического толкования практики, прагматисты и религиозные переживания считают «выгодными» и, следовательно, истинными. Большая же часть буржуазных философских течений ищет критерий истины в самом процессе мышления. Для Канта критерием истины является всеобщность и необходимость суждений, для Богданова - общезначимость истины, для современных сторонников формальной математической логики (Рессель и др.) - логическое дедуцирование понятий одного из другого на основе математических законов.

Марксизм-ленинизм рассматривает общественно-историческую практику как нечто объективное, независимое от сознания отдельной личности, хотя полностью признает активную роль воли и сознания отдельных лиц и групп. В общественно-исторической практике классов достигается возможность проверить, насколько сознание отдельных людей или целого класса отражает действительность, познание какого класса способно дать отражение с наибольшей для данного уровня развития общества полнотой и правильностью отражения и познание какого класса на это неспособно. Ленин подчеркивает значение практики в процессе познания, как звена, ведущего от субъективной идеи к объективной истине, являющегося переходом первой во вторую, и изображает развитие истины в процессе исторического развития природы и общества следующим образом: «Жизнь рождает мозг. В мозгу человека отражается природа. Проверяя и применяя в практике своей и в технике правильность этих отражений (о практике), человек приходит к объективной истине».

Партийность истины. Поскольку познание истины связано с общественной, производственной практикой, постольку истина является классовой и партийной. Буржуазная философия трактует партийность как узкую, ограниченную точку зрения, неспособную подняться над групповыми интересами до общечеловеческой истины. Объективная истина является беспартийной и аполитичной. На этой же точке зрения стоят все лидеры 2-го Интернационала, также отрицающие классовость и партийность истины.

Диалектический материализм показывает, что только классовая партийная точка зрения пролетариата может последовательно и правильно отражать объективную истину, ибо только пролетариат, которому принадлежит будущее, заинтересован в наиболее правильном и глубоком изучении закономерностей объективного развития природы и общества. Буржуазия же в период всеобщего кризиса капитализма становится заинтересованной в искажении действительных отношений между классами, что приводит ее к неспособности правильно отражать всю объективную действительность. Буржуазная наука была способна отражать объективную истину в тот период, когда буржуазия была революционным и прогрессивным классом, хотя даже тогда она была неспособна дать такое глубокое и правильное отражение истины, которое может дать пролетарская наука. Современная же буржуазия открыто отказывается от большинства научных тенденций, содержавшихся (хотя зачастую в мистифицированной форме) в классической буржуазной философии и науке, и становится на путь откровенной поддержки поповщины. Это не значит, что буржуазная наука уже не в состоянии производить те или иные открытия, изобретения, верно определять те или иные фактические данные. Но в объяснении этих фактов, в философской основе, подводимой под это объяснение, т. е. именно в том, что определяет собой подлинную научность исследования, буржуазия обнаруживает свое бессилие и враждебность объективной истине.

Лит.: Маркс К., Нищета философии, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. V, М.-Л., 1929; Маркс о Фейербахе, там же, т. IV, М., 1933; Энгельс Ф., «Анти-Дюринг», «Диалектика природы», там же, том XIV, М.-Л., 1931; Ленин В. И., Сочинения, 3 изд., т. XIII («Материализм и эмпириокритицизм»), т. III («Развитие капитализма в России», предисловие ко второму изданию), т. XXVI («О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках Троцкого», «Еще раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках Троцкого и Бухарина»), т. XVII («О праве наций на самоопределение»); его же, Философские тетради, [Л.], 1934; Сталин И., Вопросы ленинизма, 10 изд., [М.], 1935.

Г. Татулов

БСЭ 1-е изд., 1935, т. 29, к. 637-644

Б. истины

В. красоты

Г. пользы

Д. успеха

Способ непосредственного постижения истины без обоснования с помощью доказательств есть...

А. интеллект

Б. интуиция

В. мышление

Г. представление

Д. ощущение

Оценка информации как истинной без достаточных логических и фактических обоснований называется...

Б. восприятием

В. знанием

Г. обманом

Д. иллюзией

Заблуждение отличается от лжи и дезинформации...

А. большей распространенностью

Б. свойством непреднамеренности

В. степенью объективности

Г. степенью субъективности

Д. степенью обоснованности

Марксистское понимание истины основывается на:

А. когерентной концепции истины

Б. конвенциональной концепции истины

В. корреспондентской концепции истины

Г. прагматической концепции истины

Д. религиозной концепции истины

Корреспондентская (классическая) концепция истины предполагает, что...

А. высказывание истинно, если то положение дел, о котором утверждается в высказывании, имеет место в мире

Б. высказывание истинно, если оно логически дедуцируется из исходных постулатов некоторой непротиворечивой теории

В. высказывание истинно, если его практическое использование ведет к достижению цели

Г. высказывание истинно, если оно соответствует принятым соглашениям

Материальная, чувственно-предметная деятельность человека, имеющая своим содержанием освоение и преобразование природных и социальных объектов обозначается в марксизме понятием…

Б. политика

В. практика

Г. производство

Д. экономика

Главным критерием истины для диалектического материализма является (-ются)...

А. логическая непротиворечивость

Б. практическая деятельность

В. самоочевидность

Г. однозначность

Д. неизменность

Свойство истины, характеризующее ее независимость от познающего субъекта, - ...

А. абсолютность

Б. абстрактность

В. объективность

Г. реальность

Д. субъективность

Зависимость истины от условий, места и времени выражается в понятии ...

А. «абсолютность»

Б. «абстрактность»

В. «заблуждение»

Г. «конкретность»

Д. «объективность»

Постклассическое направление западноевропейской философии, представители которого поставили вопрос о познавательном статусе философского знания, получило название...

А. марксизм

Б. прагматизм

В. позитивизм

Г. экзистенциализм

Д. фрейдизм

Кому принадлежит следующее высказывание: «Человеческий дух по самой природе своей, в каждом из своих исследований пользуется последовательно тремя методами мышления, по характеру своему существенно различными и даже прямо противоположными друг другу: сначала теологическим методом, затем метафизическим и, наконец, положительным методом»?

А. Л. Витгенштейну

Б. О. Конту

В. Т. Куну

Г. К. Попперу

Д. Г. Спенсеру

Какое направление позитивизма носит так же название «эмпириокритицизм»?

А. неопозитивизм

Б. классический позитивизм

В. второй позитивизм

Г. постпозитивизм

Д. экзистенциализм

Мировоззренческие ориентации, в основе которых лежит признание или, соответственно, отрицание значения науки как общественного эталона и как достаточного условия для решения общественных проблем, обозначаются такими парными понятиями как:

А. альтруизм - эгоизм

Б. идеализм - материализм

В. рационализм - эмпиризм

Г. сциентизм – антисциентизм

Д. прогрессизм - консерватизм

Какую из научных дисциплин О. Конт поставил в основание своей «иерархии наук»?

А. астрономию

Б. биологию

В. математику

Г. физику

Д. социологию

Какое из направлений объединяет таких ученых как М. Шлик, Б. Рассел, Л. Витген-штейн ?

А. неопозитивизм

Б. классический позитивизм

В. второй позитивизм.

Г. постпозитивизм

Д. прагматизм

Представителю какого философского направления принадлежит следующее высказывание: Кому принадлежит следующее высказывание: «Большинство предложений и вопросов, высказанных по поводу философских проблем, не ложны, а бессмысленны»?

А. марксизма

Б. прагматизма

В. позитивизма

Г. экзистенциализма

Д. фрейдизма

Какое из приведенных предложений является общей посылкой неопозитивизма ?

А. предложения наук, использующих описания предметов в терминах наблюдения, должны быть адекватно переведены на предложения из тех терминов, которые используются физикой

Б. реальное знание должно быть сведено к конечным и простым метафизическим сущностям – «логическим атомам»

В. логика и математика есть формальные преобразования в языке науки

Г. только те предложения имеют смысл, которые допускают сведение к предложениям, фиксируемым непосредственный чувственный опыт индивида или записи ученого