Особенности жанра баллады и его развитие в европейской литературы XVIII–XIX веков. Художественные особенности и основные черты английской народной баллады

Пытаясь дать четкое и полное определение термина ballad в английском языке, можно столкнуться со значительными трудностями. Они связаны с тем, что круг его значений весьма широк. Причины этого кроются в особенности истории и развития тех поэтических жанров, которые обозначились этим словом.

Термин ballad восходит к латинскому глаголу ballare (плясать). Поэтому песня, сопровождавшая танец, называлась в Провансе balada, а в Италии - balata (XIII в.). С течением времени термин ballad меняет свое значение: в XIV в. французская ballade представляет собой жанр придворной поэзии, требовавшей от автора изощренного мастерства. Это - стихотворение из трех строф на три сквозные рифмы (обычно по схеме ab ab bc bc) с обязательным рефреном и с последующей более короткой “посылкой” (envoi), повторяющей рифмы второй половины каждой строфы. Число стихов в строфе должно было совпадать с числом слогов в строке (8, 10 или 12). Мужские рифмы должны были чередоваться с женскими. Соблюсти все эти правила было очень трудно.

Уже в XIV в. англичане заимствуют жанр баллады из французской литературы. Карл Орманский (XV в.), проведший 25 лет в английском плену, свободно писал баллады как на французском, так и на английском языках. Естественно, что вместе с жанром заимствуется и слово, его обозначающее. Пишется оно по-разному: ballades, balats, ballets, ballets, balletys, ballads.

В XIV-XVI вв. термин ballad не употреблялся для обозначения того устного жанра английской и шотландской народной поэзии, который сейчас в английском литературоведение называют: popular ballad, ancient ballad, ballad of tradition, traditional ballad. Эти старинные народные баллады в то время (в XIV-XVI вв.) были известны под названием songs (иногда tales или ditties). Исполнители не выделяли их из массы других песен своего репертуара.

В то же время начиная с XVI в. слово ballad широко применялось по отношению к бесхитростным, обычно анонимным стихам на злобу дня, которые распространялись в виде печатных листков на городских улицах. Этот жанр называли: street ballad, stall ballad, broadside или broadsheet.

В словаре Longman Dictionary of English. Longman Group UK Limited 1992 слова broadside и broadsheet обычно считаются синонимами, но в узкоспециальной библиографической терминологии broadside - это текст, напечатанный на одной стороне листа, независимо от его величины, а broadsheet - текст с продолжением на обратной стороне листа. В отечественном литературоведении для этой городской уличной баллады был предложен термин “лубочная”.

Трудно представить себе два более различных, чем изысканная, стилистически сложная придворная французская баллада и грубая уличная баллада лондонского простонародья. Ученых давно занимала загадка, связанная с переносом названия с одного жанра на другой. Предлагавшееся некоторыми учеными объяснения этого переноса тем, что как французская, так и английская баллада были связаны с танцем, сейчас признается несостоятельным.

Фольклорист Д.М. Балашов пишет о английской балладе: “Связывать с этим жанром происхождение других жанров с наименованием “баллада” было бы ошибочным Балашов Д.М. Народные баллады - М., 1983. Возможно, что это утверждение слишком категорично. Американсий ученый А.Б.Фридман предложил убедительное объяснение парадокса, о котором шла речь. Он считает связующим звеном между французской и уличной английской балладами так называемую “псевдобалладу”, которая являлась одним из основных жанров английской поэзии XV в. (Гаспаров М.Л., 1989, 28). Дело в том, что в Англии французская баллада претерпевает значительные изменения. Оправдываясь недостатком одинаково рифмующихся слов в английском языке, поэты увеличивают число рифм, а также отказываются от “посылки” (envoi). Число строф возрастает с трех до 10-20.

Строгая форма размывается. С увеличением круга читателей псевдобаллада демократизируется. Упрощается ее стиль. Все чаще употребляется “балладная строфа” (ballad stanza), широко распространенная в английской народной поэзии. Это - четверостишие, в котором чередуются строки четырехстопного и трехстопного ямба с рифмовкой по схеме ab ac (возможны и некоторые другие варианты). Характерно, что одна из первых дошедших до нас печатных уличных баллад “Баллада о Лютере, попе, кардинале и землепашце” (“A ballade of Luther, the pope, a cardinal and husbandman”, ок 1530г.) обнаруживает следы связи с псевдобалладой.

Таков возможный путь превращения французской придворной баллады в уличную английскую.

На протяжении XVI-XVII вв. происходит постепенное расширение значения слова ballad. Так, в 1539 г. в так называемом “епископском” переводе библии (Bishop"s Bible) “Песнь песней” царя Соломона была переведена: “The ballet of bollets”, хотя и ощущалось некоторая неуместность термина “ballet” по отношению к тексту священного писания. А в 1549г. первый поэт-переводчик В. Болвин (William Baldwin) публикует “Canticles or Balades of Salomon, phraslyke declared in Englyshe Metres”.

После XVI в. французская баллада была надолго забыта в Англии. Однако к концу XIX - началу XX вв. подражание этому жанру можно встретить в творчестве некоторых английских поэтов (А. Ланг, А. Суинберн, У. Хенли, Э. Госс, Г.К. Честертон).

Английская уличная баллада просуществовала с XVI почти до XX в., когда была вытеснена бульварской газетой, заимствовавшей у нее тематику, крикливую манеру подачи материала и даже некоторые детали оформления (от баллады идет использование готического шрифта в названиях английских газет) (Английские народные баллады, 1997, 63).

Тематика уличной баллады была чрезвычайно разнообразна. Это прежде всего всякого рода сенсационные новости: различные чудеса, предзнаменования, катастрофы, уголовные истории, подробные описания казни преступников. Большой популярностью пользовалась разновидность уличной баллады под названием “Good night”, представлявшая собой описание последней ночи преступника перед казнью. Он вспоминает все свои прегрешения и призывает добрых христиан не следовать дурному примеру. В 1849 г. тираж двух таких баллад составил 2,5 миллиона экземпляров.

Уличная баллада не испытывала недостатка в сюжетах, заимствуя их отовсюду: из рыцарских романов, исторических хроник (например, баллады Т. Делони), фаблио и т.д. В балладах могли сводиться личные счеты: Фальстаф в “Генрихе IV” Шекспира (1596) угрожает своим собутыльникам сочинить на каждого “по балладе с музыкой, чтоб ее распевали на всех перекрестках” (ч.I, акт II, сц.2, строки 48-49). Баллада могла рассказывать трогательную любовную историю. Существовали и комические баллады, грубые до непристойности.

Отношение к уличной балладе было двойственным. Современник Шекспира, поэт и драматург Бен Джонсон писал: “Поэт должен питать отвращение к сочинителям баллад” Джонсон Бен Драматические произведения: пер. с англ./ ред. И.А.Аксенова - М. Академия, 1931. И в то же время баллады являлись неотъемлемой составной частью городской культуры того времени. Драмы елизаветинцев полны намеков на современные им баллады. Джон Сельден (1584-1654) ученый, друг Бена Джонсона, отмечает: “Ничто так не передает дух времени, как баллады и пасквили” (Вопросы английской контекстологии, выпуск 1).

Уличная баллада служила мощным орудием борьбы и неизменно сопровождала все политические кризисы Xvi-XVIII вв. В годы революции и гражданской войны (40-60-е гг. XVII в.) печатание баллад было запрещено парламентом, и специальные шпионы следили за соблюдение этого запрета. В 1688 г. король Иаков II был изгнан под аккомпанементы баллады “Лиллибурлео”. В 1704 г. поэт Дж. Флетчер из Солтауна писал: “…если бы кому-либо разрешили писать все баллады в стране, то ему уже было бы безразлично, кто творит законы” (Вопросы английской контекстологии, выпуск 2).

Количество баллад неуклонно возрастало. По далеко не полным данным лондонского реестра книготорговцев, с 1557 по 1709 г. было напечатано свыше 3000 названий. Печатная баллада завоевывает и сельскую Англию, вытесняя старинные устные песни. Вместе с тем много из этой устной поэзии попадает в печать.

В XVII-XVIII вв. слово ballad стало означать любую песню, которая пелась в народе, независимо от того, была ли она напечатана или передавалась устно. Таким образом, существовавшие уже много веков старинные песни повествовательного характера тоже стали называться балладами. Отечественный литературовед М.П.Алексеев под английской и шотландской балладой понимает лирико-эпический или лирико-драматический рассказ, имеющий строфическую форму, предназначенный для пения, нередко сопровождавшийся игрой на музыкальных инструментах (Алексеев, 1984, 292).

Ученые справедливо считают старинную традиционную балладу и уличную печатную балладу разносили жанрами. Основная особенность первой состоит в том, что в результате длительного процесса устной передачи она приобрела ряд высоких художественных достоинств: краткость, выразительность, драматизм, динамичность повествования и т.д. ее образная система, мотивы, сюжеты, серьезный тон, глубина чувств резко отличают ее от развязно-циничной, поверхностной, многословной уличной баллады, которая связана печатным текстом и не способна совершенствоваться в процессе устной передачи.

Тем не менее у этих двух жанров много общего. И тот и другой принадлежали простому народу и ощущались как нечто отличное от художественной литературы верхов общества. На протяжении четырех веков они были тесно взаимосвязаны и влияли друг на друга. И тот и другой представляли собой специфическое сочетание повествовательного, лирического и, иногда, драматического элементов (с преобладанием первого). У них была общая балладная строфа (за некоторыми исключениями). И наконец, все баллады были тесно связаны с музыкой и часто пелись на одни и те же старинные мотивы.

Как уже отмечалось выше, баллада представляет собой короткую народную песню повествовательного содержания. Именно сюжетность является тем особенным признаком, который выделяет балладу из числа других поэтических жанров. Источниками сюжетов баллад были христианские легенды, рыцарские романы, античные мифы и произведения греческих и римских авторов в средневековом пересказе, так называемые “вечные” или “бродячие” сюжеты, а также подлинные исторические события, стилизованные на основе готовых песенных схем.

Развитие балладных сюжетов шло по двум основным направлениям: чрезвычайно продуктивными оказались сюжеты героико-исторического жанра; параллельно им интенсивно развивались сюжеты, связанные с любовной тематикой. В действительности резкой грани между этими двумя группами не было. Героические и любовные сюжеты часто переплетались между собой в рамках одной баллады, вбирали в себя сказочные фольклорные мотивы, трактовались порой в комическом ключе, приобретали какие-то специфические черты, связанные с местом зарождения или бытования той или иной баллады, однако за пределы двух названных сюжетно-тематических групп народные английские и шотландские баллады никогда не выходили.

В основе героических баллад, имеющих по преимуществу эпический характер, лежат конкретные исторические события, которые в большей или меньшей степени прослеживаются в каждой из них, что и дает право называть их героико-историческими.

Но не только исторические события лежат в основе сюжетов таких баллад. Старинные народные песни не просто дополняют скупые факты истории сведениями о событиях, неизвестных хроникам, а дают яркое представление о человеческих отношениях, о том, как мыслили и говорили, что переживали и чувствовали далекие предки современных англичан и шотландцев. Из истории читатели прежде всего узнают, что делали люди, а из баллад - какими они были. Непосредственно познакомившись с помощью баллад с образом жизни, нравами и обычаями давно ушедших поколений, мы можем лучше понять сочинения летописцев.

Героико-исторические народные баллады изображают войны между англичанами и шотландцами, героические подвиги в борьбе за личную и национальную свободу. “Порубежные” баллады сложились в пограничной полосе между Англией и Шотландией в эпоху частых столкновений между этими странами. Некоторые баллады могут быть датированы довольно точно, так как они, вероятно, появились вскоре после событий, о которых повествуют, уводя слушателей и читателей в XIV столетие.

Такова, например, баллада "Битва при Дерхеме" (Durham field), где рассказывается о том, как король Давид шотландский захотел воспользоваться отсутствием английского короля, воевавшего во Франции, и покорить Англию; он собирает войско, ведет его в английские пределы. Происходит кровопролитная битва при Дерхеме (1346); шотландцы разбиты, король их попадает в плен; его везут в Лондон, и здесь он встречается не только с английский королем Эдуардом, но и с королем Французским, которого взял в плен Черный принц и также привез в Лондон: по представлению слагателей баллады, битва при Кресси (смешанная здесь с битвой при Пуатье) во Франции и при Дерхеме в северной Англии произошла в один и тот же день. Тенденция этой "военной" баллады выдает ее английское происхождение.

Другой кровопролитный эпизод из истории англо-шотландских столкновений, относящийся к 1388 году, запечатлен с почти хроникальной точностью в балладе "Битва при Оттерберне" ("The Battle of Otterbourne"). Шотландцы под предводительством удачливого и неустрашимого Дугласа совершают дерзкие набеги на приграничные английские земли. Однажды в стычке с отрядом англичан, которым командовал Перси, Дуглас захватил боевое знамя. Перси поклялся отомстить Дугласу и вернуть знамя. Неподалеку от Оттерберна между ними происходит ожесточенное сражение. Как и в большинстве сражений такого рода, победителей в нем не было: Дуглас погиб, а Перси попал в плен. Но в балладе (поскольку она шотландского происхождения) утверждается, что победа осталась за шотландцами.

Широкой известностью (судя по обилию вариантов, в которых она дошла до нас) пользовалась баллада "Охота у Чевиотских холмов" ("The Hunting of Cheviot", в поздней редакции "Chevy Chase"), главные действующие лица баллады все те же Дуглас и Перси. Последний охотился как-то у Чевиотских холмов, расположенных вдоль постоянно менявшейся линии англо-шотландской границы. Дуглас посчитал, что Перси вторгся в его владения, и решил защитить свои права. Завязалось очередное ожесточенное сражение: погиб Дуглас, погиб Перси. Весть о гибели славных героев дошла до Лондона и до Эдинбурга. "Нет больше у шотландцев таких военачальников, как: Дуглас", - вздохнул шотландский король. "Лучше Перси не было воинов в моем королевстве", -сказал английский король. И, с присущей тем временам логикой, собрал войско принадлежности рассказчика, окончательная военная и моральная победа утверждалась либо за англичанами, либо за шотландцами.

Наряду с "Охотой у Чевиотских холмов" в XIV-XV вв. известны были и другие баллады, связанные с пограничной полосой между Англией и Шотландией; большинство из них посвящено тем же кровавым набегам, битвам, борьбе и носит столь же эпическим характер. Такова, например, и "Битва при Гарло" (The bаttle of Наг1аw). В большинстве других исторических" баллад имеются в виду события XV столетия, англо-французские войны, феодальные распри английских баронов и т.д. Все эти события подверглись идеализации, эпическим обобщениям, воздействию традиционного песенного предания. К некоторым из них прикрепились бродячие эпические мотивы; некоторые подверглись, быть может, даже книжным воздействиям. В балладе "Завоевание Франции королем Генрихом V" (Кing Неnrу the Fifth"s Conquest of Fгаnсе), например, встречается мотив, известный также из легенд об Александре Македонском: французский король не обращает внимания на угрозы Генриха и; чтобы язвительно подчеркнуть молодость и неопытность в боях, посылает ему вместо дани три мяча; совершенно то же рассказывается в псевдокаллисфеновой "Александрии" о царе Дарии, который отправляет Александру вместе с издевательским письмом несколько детских игрушек.

Какие-то стычки между англичанами и шотландцами, давно уже сгладившиеся в народной памяти и незначительные сами по себе, послужили, основой таких баллад, как "Кинмонт Билли"(Kinmont Billy), "Кэтрин Джонстон" (Katherine Johnston), "Леди Мейзри" (Lady Maisry) и ряда других. Глубинных причин столкновений между англичанами и шотландцами безымянные авторы баллад не касаются, да едва ли они были им понятны. В их сознании каждое столкновение имело свою отдельную и единственную причину: кто-то забрел поохотиться не в свой лес, кто-то похитил невесту, кто-то просто захотел ""руку правую потешить" и совершил разбойный набег на недальнего соседа и т.д.

Пожалуй, наибольшее поэтическое очарование сохранили те баллады, в которых повествуется не о ратных подвигах, а об их печальных последствиях для человеческих судеб. Замечательна в этом отношении баллада "Смелый Джордж Кемпбелл"(Bonnie George Campbell). Молодой и храбрый юноша отправляется воевать неизвестно зачем и неизвестно куда (впрочем, по общему настрою баллады не трудно догадаться, что речь идет все о той же Англо-шотландской границе) . Но вскоре конь возвращается без седока:

High upon Highlands

And low upon Tay,

Bonnie George Cambell

Rade out on a day.

Saddled and bridled

And gallant rade he;

Hame cam his guid horse,

But never cam he.

Горько рыдает мать, плачет невеста. Но такова уж судьба женщин по обе стороны англо-шотландской границы. Этой теме посвящена и одна из наиболее прославленных шотландских баллад "Вдова с границы" (A boardeline widow).

К числу героико-исторических баллад, имеющих эпический характер, можно отнести баллады о Робине Гуде, которые пользовались наибольшей популярностью в течении многих столетий. Робин Гуд со своей дружиной лихих людей, “изгой” - (outlaw) и враг феодалов, но друг и за щитник бедняков, вдов и сирот, стал любимым народным героем. Он воспет в большом количестве баллад, составляющих один из важнейших циклов, который представлен четырьмя десятками отдельных произведений, повествующих о различных приключениях героя и его товарищей.

Робин Гуд стоял во главе сотни вольных стрелков, совладать с которыми были бессильны правительственные отряды. Он со своей Шайкой грабил только богатых, щадил и награждал бедняков, не делал ни какого зла женщинам; деяния и приключения этого человека “вся Британия воспевает в своих песнях” (“Баллады о Робин Гуде”, 1987).

На ранних этапах своего развития баллады о Робине Гуде не давали связного рассказа о его жизни; они повествовали лишь об отдельных его авантюрах. Большое место в них занимали прежде всего рассказы о формировании его дружины. Многие баллады основаны на несложной сюжетной схеме: какой-нибудь ремесленник, например, кожевник, котельщик, горшечник или лесничий, по повелению короля, шерифа или по собственному побуждению пытается захватить Робина Гуда как стоящего “вне закона”, дерется с ним, но, испытав его силу и храбрость, добровольно, присоединяется к его дружине. Так начинается знакомство и дружба Робина с самым верным из его товарищей и помощников - “Маленьким Джоном” (Little John), удальцом и силачом, прозвище которого - “маленький”, “малый” - является ироническим, так как он семи футов ростом. Лихой схваткой на чинается дружба Робина Гуда с расстригой-монахом, братом Туком (Tuck), который не снимает рясы, даже вступив в дружину удальцов, и не употребляет в битвах с врагами другого оружия, кроме своей увесистой дубины. Баллады называют и других членов дружины (Scath-locke, Mutch и др.), вольно и весело живущих в Шервудском лесу. Их объединяет ненависть к феодалам и всем притеснителям народа.

Во многих балладах можно узнать черты именно этого времени - антифеодальные настроения крестьянской массы, острую ненависть к высшим церковным властям, провинциальной администрации и т. д. Социально-историческая обстановка XV столетия, с вспышками кресть янских восстаний, феодальными войнами, растущими военными налогами и т. д., способствует дальнейшему развитию тех же преданий, окончательно кристаллизует их, завершает процесс эпической идеализации главного действующего лица.

Великодушный, щедрый, мужественный гонитель всякой несправедливости, Робин Гуд подает руку помощи всем, кто в ней нуждается; он неутомим, ловок, искусно ускользает из всех ловушек, которые его подстерегают, убегает от всякой погони, умеет выпутаться из любой беды и хорошо отомстить своим врагам.

История Робина Гуда оставила заметный след в ми ровой художественной литературе. В Англии современники Шекспира: Роберт Грин, Мондей и Четль обработа ли балладные мотивы в своих драматических произве дениях. В русской литературе эти баллады известны с 30-х годов XIX в.; некоторые из них существуют в русских переводах Н. Гумилева, В. Рождественского и др.

Баллады, посвященные любовной тематике и имеющие лирико-драматический характер, составляют самую многочисленную группу среди всех балладных циклов. Они рассказывают о горестях любви, о неисчислимых опасностях и препятствиях, которые подстерегали влюбленных в те отдаленые времена. Можно было бы, вероятно, сгруппировать любовные сюжеты по признаку равного рода напастей и препятствий. Получился бы изрядный реестр: вражда между шотландцами и англичанами, вражда между кланами, вражда между семьями, вражда внутри семьи, ревность, зависть, похищения, недоразумения. Трагически звучат многие баллады, например, в “Прекрасной Анни из Лох-Роян” (“Annie of Loch Royan”).

…Молодая женщина спешит к влюбленному, отцу ее ребенку, но в замок ее не пускают: возлюбленный спит и не слышит зова, а его мать гонит молодую женщину прочь. Та отправляется в обратный путь и гибнет в морской пучине вместе с ребенком. Почуяв недоброе, отец спешит на берег моря… бушующий прибой выносит к его ногам труп любимой.

Может быть, сознание невозможности счастливой любви в те отравленные кровью и ненавистью годы и породило многочисленные мотивы любви потусторонней. В балладе “Билли” (“Billy”) утверждалась безусловная и незыблемая верность, которую не может поколебать даже смерть. Это, судя по всему, важнейшее для нравственного сознания той эпохи представления о любви и верности реализовано в английских и шотландских балладах не только в сюжетах фантастических, но и вполне реальных, в ряде случаев дополненных символической концовкой. Так завершается сюжет о любви и верности в уже упоминавшейся балладе "Леди Мейзри" (“Lady Maisry”, Вильям бросается в огонь, чтобы погибнуть, как его любимая) или же в балладе "Воды Клайда" (“Clyde waters”, девушка бросается в воду, погубившую ее возлюбленного, чтобы погибнуть вместе с ним).

В балладах “Эдуард” (Edward), “Принц Роберт” (“Prince Robert”), “Леди Изабэль” (“Lady Isabel”) женщины не уступают мужчинам в ненависти, вражде или мести; баллады изображают злую мать, мачеху, жену, любовницу, обезумевших от зависти, ревности, отчаяния.

В некоторых старинных балладах нередко встречается мотив сознательного или бессознательного кровосмешения, быть может, отзвук песенных сюжетов эпохи древнейших родовых отношений, как например в балладе "Ножны и нож" (Sheath and Knife) и "Лизи Вен" (Lizie Wan).

Часты в балладах трагедии ревности. Но еще сильнее ревности чувство стихийной, бесконечной любви, которая доставляет не только беспредельное горе, но и величайшее счастье. В балладе "Чайльд Уотерс" (Child Waters), на которую Байрон ссылается в предисловии к "Чайльду Гарольду", - Эллен следует за своим возлюбленным, переодевшись пажом, переносит все тяжести похода, стережет и чистит его коня, готова принять даже его новую любовницу и стелить ей ложе; ночью, в конюшне, в страшных муках, покинутая и осмеянная, она рожает младенца, и тогда только ее любовь получает награду: Уотерс женится на ней. Если же судьба преследует любящих до конца жизни, то они соединяются за гробом; символ любви, которая не знает преград и в самой смерти, становится роза, шиповник или другие цветы, вырастающие на их могилах и сплетающиеся своими ветвями.

Таким образом, большинство баллад имеет зловещий колорит и кончается роковым исходом. Драматизм ситуации и диалогов, лирическая возбужденность достигают здесь большого напряжения. Чувства мести, ревности и любви бушуют в сердцах действующих лиц; кровь льется потоками; безумства, преступления, убийства столь же часты, как и лирические взлеты величайшей, всецело захватывающей любви.

В представлении большинства людей баллада - это почти что синоним чертовщины: сверхъестественные события громоздятся здесь одно на другое, гробы срываются с цепей, привидения снуют по замкам, леса и поляны населены лешими и феями, воды кишат русалками. Представления эти, навеянные романтической литературной балладой, не вполне соответствуют действительному содержанию баллады народной. Из известных в настоящее время более 300 английских и шотландских народных баллад едва ли в 50 - то есть примерно в каждой шестой - встречаются сверхъестественные события.

Объяснить это довольно трудно, если учесть, что средневековое сознание было буквально пронизано верой в чудеса и принимало существование чертей, домовых и леших как самоочевидный элемент повседневности.

Мифологизм как мировоззрение сохраняется лишь в наиболее древних по происхождению балладах, а также в балладах, где в той или иной форме проступает их архаическая основа, В большинстве же "волшебных" баллад фантастические мотивы носят не мировоззренческий, а игровой характер, т.е. использованы как поэтический прием или в аллегорических целях.

В балладе "Мальчик и мантия" (The Boy and the Cloak) волшебные мотивы - мантия, обладающая чудодейственным свойством обнаруживать неверность женщины; голова вепря, о которую ломается нож хвастуна; волшебный рог, выплескивающий вино на платье труса, - все это использовано безымянным автором баллады для более яркой и убедительной нравственной оценки реальных человеческих пороков.

Особенно часто волшебные мотивы используются как развернутая поэтическая метафора в сюжетах об испытании верности, мужества, благородства. В балладе "Молодой Тэмплейн" (The Young Templane) невеста героя, верная своей любви, мужественно проходит через тяжкие испытания.

Проверкой моральных качеств героев могут быть не только чисто физические страдания, но и нравственные, связанные с отрицательными эстетическими эмоциями. Через такие испытания пришлось, например, пройти благородному Эвайну, спасшему девушку, которую злая мачеха обратила в уродливого зверя (“Рыцарь Эвайн” - The Knight Avain). Своеобразной разновидностью фантастического мотива "испытания верности" является также сюжет о невесте, следующей за любимым в могилу. Другая разновидность того же мотива - сюжеты, где в ответ на призыв женщины (обычно русалки) мужчина с неоглядной смелостью бросается за ней в морскую пучину (баллада "Русалка" - Kemp Oweyne).

Именно фантастические баллады привлекут к себе внимание европейских романтиков, в том числе и английских (Кольридж, Саути, Скотт), которые выдвинут их на первый план среди всего балладного наследия; однако в пору расцвета балладного творчества сказочные, фантастические баллады не занимают столь исключительного места и фантастика их не носит зловещего отпечатка.

В народном сознании трагическое и комическое всегда идут рука об руку. В самых смешных комических сюжетах нередко можно встретить скрытые элементы трагедии. Бессмысленно выяснять, какие баллады - трагического или комического звучания - появились раньше: истоки тех и других теряются в глубине времен и строгому исследованию практически недоступны. Вероятно, появились они почти одновременно, хотя, возможно, в различной социальной среде. Едва ли справедлива точка зрения, согласно которой комические баллады появились много позже трагических, в ходе балладной эволюции в сторону "опрощения" сюжетов и проникновения в них бытового элемента. Бытовые подробности характерны и для самых ранних по происхождению баллад; то, что люди умели видеть смешное и смеяться во все времена, свидетельствуют многочисленные комедии, сатиры, басни, шуточные песни, средневековые фарсы и фаблио.

Взять, к примеру, известную "Балладу о мельнике и его жене". Игровой комический диалог носит явно фарсовый характер. Подвыпивший мельник, вернувшись вечером домой, оказывается все же не настолько пьяным, чтобы не заметить некоторых признаков неверности своей супруги: мужские сапоги с медными шпорами, плащ и т.д. Но бойкая и лукавая "хозяйка" отнюдь не склонна сдаваться и с завидной находчивостью пытается разубедить "хозяина" в его подозрениях. Но и мельник не лыком шит: в каждом объяснении жены он не без юмора находит какую-нибудь деталь, которая разрушает все ее хитроумные построения; и, наконец, мельник обнаруживает в постели мужчину.

Столь же комический характер носит диалог между мужем и женой в балладах "Старуха, дверь закрой" (“Get up and Bar the Door”), "Старый плащ" (The Old Cloak) или же диалог между рыцарем и крестьянской девушкой в балладе "Обманутый рыцарь".

Комические баллады разнообразны по содержанию и отнюдь не замыкаются на бытовых сюжетах. Они затрагивают социальную сферу, сложные психологические отношения между людьми, любовную тематику ("Бродяга", "Сын пастуха", "Поездка на ярмарку"). В целом ряде баллад, которые по содержанию было бы неверно причислять к "чисто" комическим, тем не менее необычайно силен комический элемент ("Король и епископ", "Два волшебника" и др.)

Сюжетные особенности баллад

Р.В. Иезуитова в статье «Баллада в эпоху романтизма», опубликованной в книге «Русский романтизм» говорит: «Баллада явилась формой раскрытия таких сторон реальности и мироощущения личности, которые не получили и не могли получить своего воплощения в традиционных литературных жанрах, - именно в этом заключается причина ее стремительного и повсеместного утверждения в русской литературе. Она всей внутренней структурой и всей системой изобразительных средств обращена в сферу исключительного, таинственного, стихийного - всего того, что знаменует собой отход от привычных и устоявшихся форм жизни и норм поведения. Она кладет в основу своих сюжетов состояния и ситуации, которые возникают всякий раз при нарушении повседневного, будничного развития событий» Иезуитова Р.В. Баллада в эпоху романтизма //Русский романтизм. Л.,1978. С.156. . Об отклонении от обычного хода жизни пишет также Л.Н. Душина в книге «Поэтика русской баллады»: «Во всех случаях главным импульсом баллады осознается стремление ощутить жизнь на ее отлете от обыденного и передать те грани события, которые не ощутишь, пользуясь привычной логикой реальности» Душина Л.Н. Поэтика русской баллады. С.13. .

Сюжеты баллад Жуковского заимствованны из фольклора, средневековой литературы, античной мифологии и из происшествий обыкновенной жизни. Главная тенденция - жестокость преступления, беспощадность судьбы, ужас, возникающий при осознании связей человека с потусторонним миром, явление сверхъестественных сил, магическое обаяние природы, а также апофеоз любви, подвиги самопожертвования, героические деяния. Баллады предлагают особую трактовку этих сюжетов, отличаются атмосферой таинственности, недоговоренности. Широко используются намеки, зрительные и музыкальные средства раскрытия психологических состояния героев. Многие средства восходят к поэтике фольклорных баллад: рефрены, устойчивые образы, повторение с «нарастанием».

По мнению Т. Фрайман, анализ баллад 1808-1814 годов позволяет выделить в них ряд общих признаков:

1) развернутый сюжет «игры/борьбы с судьбой», развитое фабульное начало;

2) стилистическая близость к элегии Жуковского;

3) включение автохарактеристики персонажей, присутствие психологических описаний;

4) экзотическая тема или экзотический фон;

5) пейзажная экспозиция Фрайман (Степанищева) Т. Баллады Жуковского: границы и возможности жанра // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. VI: Проблемы границы в культуре. Тарту, 1998. С. 97-110..

Иллюстрацией этой условной модели, по нашему мнению, могут служить, например, баллады «Кассандра» и «Варвик». Однако Фрайман ничего не говорит о финалах, характерных для баллад с их мгновенностью исхода событий. К тому же ее схема подходит не ко всем ранним балладам, отклонения от нее наблюдаем мы в балладах «Людмила», «Ивиковы журавли», «Баллада, в которой описывается, как одна старушка ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди» и др. - здесь балладное действие не предваряется пейзажной экспозицией. Но в целом схема справедлива.

Схема, реализованная Жуковским в значительном числе его ранних баллад, начала трансформироваться почти сразу. В 1810 году написана «русская баллада» (согласно тексту первой публикации в «Вестнике Европы») «Громобой», первая часть «старинной повести в двух балладах» «Двенадцать спящих дев». Работа над этим произведением растянулась до 1817 года.

Основная тема его баллад -- преступление и наказание, добро и зло. Постоянный герой баллад -- сильная личность, сбросившая с себя нравственные ограничения и выполняющая личную волю, направленную на достижение сугубо эгоистической цели. Баллада «Варвик» -- оригинальный перевод одноименной баллады Саути. Варвик захватил престол, погубив своего племянника, законного престолонаследника. Все его действия были спровоцированы желанием царствовать.

По убеждению Жуковского, преступление вызвано индивидуалистическими страстями: честолюбием, жадностью, ревностью, эгоистическим самоутверждением. Человек не сумел обуздать себя, поддался страстям, и его нравственное сознание оказалось ослабленным. Под влиянием страстей человек забывает свой нравственный долг. Но главное в балладах -- все же не акт преступления, а его последствия -- наказание человека. Преступника в балладах Жуковского наказывают, как правило, не люди. Наказание приходит от совести человека. Так, в балладе «Замок Смальгольм» убийцу барона и его жену никто не наказывал, они добровольно уходят в монастыри, потому что совесть мучает их. Но и монастырская жизнь не приносит им нравственного облегчения и утешения: жена грустит, не мил ей белый свет, а барон «дичится людей и молчит». Совершив преступление, они сами лишают себя счастья и радостей жизни.

Природа в балладах Жуковского справедлива, и она сама берет на себя функцию мести за преступление: река Авон, в которой был потоплен маленький престолонаследник, вышла из своих берегов, разлилась, и в яростных волнах потонул преступный Варвик. Мыши начали войну против епископа Гаттона и растерзали его.

В балладном мире природа не хочет вбирать в себя зло, сохранять его, она уничтожает его, уносит навсегда из мира бытия. Балладный мир Жуковского утверждал: в жизни часто совершается поединок добра и зла. В конечном счете, всегда побеждает добро, высокое нравственное начало, наказание у Жуковского -- это справедливое возмездие. Поэт свято верит, что порочный поступок будет обязательно наказан. И главное в балладах Жуковского состоит в торжестве нравственного закона.

Особое место среди произведений Жуковского занимают баллады, посвященные любви: «Людмила», «Светлана», «Эолова арфа» и другие. Главное здесь для поэта -- наставить на путь истинный влюбленного человека, пережившего трагедию в любви. Жуковский и здесь требует обуздания эгоистических желаний и страстей.

Его несчастная Людмила жестоко осуждена потому, что предается страсти, желанию быть, во что бы то ни стало счастливой со своим милым. Любовная страсть и горечь потери жениха так ослепляют ее, что она забывает о нравственных обязанностях по отношению к богу и к самой себе.

Баллада «Светлана» по сюжету близка «Людмиле», но и глубоко отлична. Эта баллада -- свободное переложение баллады немецкого поэта Г. А. Бюргера «Ленора». В ней повествуется о том, как девушка гадает о женихе: тот уехал далеко и долго не шлет вестей. Гадание перерастает в очарованный сон, в котором жених увозит ее сквозь вьюгу на бешеных конях, но неожиданно оборачивается мертвецом и едва не увлекает невесту в могилу. Однако все заканчивается хорошо: наступает пробуждение, жених появляется наяву, живой, и совершается желанное, радостное венчание. Жуковский далеко уходит от оригинала, внося в балладу национальный русский колорит: он включает описание гаданий в «крещенский вечерок», примет и обычаев.

Сюжет баллады «Замок Смальгольм или Иванов вечер» представляет собой средневековую историю, где во время военных походов барона его жена изменяет ему с рыцарем Ричардом Кольдингамом. Ревнивый муж убивает соперника втайне и возвращается домой. Однако его ждет невероятное изумление по возвращении, его молодой паж рассказывает о посещениях рыцаря. Это кажется невероятным барону, так же как и то, что рыцарь обещал прийти к его жене в Иванов вечер. И все же рыцарь приходит в полночь, когда барон спит, только его жена видит Ричарда Кольдингама и слышит его рассказ, открывающий ей глаза на правду. Этот человек уже мертв, и его приход был предназначен лишь для того, чтобы повествовать о возмездии преступникам:

“Выкупается кровью пролитая кровь,-

То убийце скажи моему.

Беззаконную небо карает любовь,-

Ты сама будь свидетель тому” Там же. С.253. .

Грех совершают все герои. Рыцарь - прелюбодей, за что был убит ревнивым мужем героини, а затем был наказан и небом. Он был осужден бродить мертвецом у маяка. Но и грех барона - предательское убийство, совершенное ночью в ущелье, - тоже карается небом. Оттого так напряжен стих, так изумительно точен подбор слов: все подчинено строгой сюжетной линии - неотвратимости возмездия. И все же муж и жена наказаны не смертью - каждый из них попал в монастырь - шанс к спасению.

В балладе «Варвик» герой убивает невинного младенца, будущего правителя Ирлингфора, за что Варвик платит своей жизнью. При этом погибает он в водах реки Авон, в которой и был утоплен ребенок. Все время до самого конца жизнь его была хуже смерти, он видит призрака своего брата, отца убитого Варвиком Эдвина, слышит голос, его не покидают муки совести. Она «страшилищем ужасным бродит везде за ним вослед», ее воплощением можно назвать образ кормщика, призывающего «спасти» ребенка, чей голос слышен среди шума речных волн.

Баллада «Королева Урака и пять мучеников» - пример неизбежного божественного провидения, которое нельзя изменить, но свое положение герой может только усугубить. Ничем другим как предначертанием небес нельзя назвать явление мертвых в балладе «Королева Урака и пять мучеников». Еще до своей гибели пять чернецов объявляют королеве о судьбе, ждущей их самих и ее. Хотя они и говорят об альтернативе - либо она, либо король погибнет, все же подытоживая свои пророчества, они говорят недвусмысленно:

Прости же, королева, бог с тобой!

Вседневно за тебя молиться станем,

Пока мы живы; и тебя помянем

В ту ночь, когда конец настанет твой» Там же. С279..

Королеве оставлена надежда на иное завершение ее жизни. Все три пророчества сбываются одно за другим, но третье, последнее, связанное со смертью одного из супругов, королева пытается всеми силами изменить. Она прибегает к хитростям, но из этого ничего не выходит, и королева не может избежать роковой участи. По этому поводу можно привести слова Жуковского из баллады «Светлана»:

Лучший друг нам в жизни сей

Вера в провиденье.

Королеве Ураке чернецы говорят об этом же:

То суд небесный, он неизменяем;

Смирись, своей покорствуя судьбе Там же. С.279..

Безусловно, королева не совсем безвинна, ведь она хочет обмануть небеса. Урака не поверила в неизбежность исполнения воли небес, пытаясь подстроить все по-своему, тем самым показывая свою эгоистичность в отношении своего супруга. Понимая, что ничего изменить не возможно, королева обращается к небу:

«Угодники святые, за меня

Вступитеся! (она гласит, рыдая)

Мне помоги, о дева пресвятая,

В последний час решительного дня» Там же. С.282..

Помешала королю придти первым и встретить смерть природа, божественное создание - вепрь, за которым погнался король Альфонзо.

Сюжеты всех баллад Жуковского, как правило, являют собой яркие и необычные события, где показан оступившийся или совершивший преступление человек и роковые последствия его поступка. Особенностью оригинальных баллад является то, что сюжет как таковой отступает в них на второй план, важным для автора становится изображение переживания героя, его внутреннего мира. Это связано с жизнью самого поэта, его душевными муками. Главным в этих балладах становится лирическое начало.

38 Художественное своеобразие жанры баллады.

Народные баллады – это лиро-эпические песни о трагических событиях в семейно-бытовой жизни. В центре баллад – всегда человек с его нравственными проблемами, чувствами, переживаниями. Герой баллад отличается от героев-богатырей, совершающих подвиг, от сказочных персонажей. Это безымянный человек, переживающий, страдающий и иногда погибающий в тяжелых жизненных обстоятельствах. Если в былинах присутствуют героические начала, в сказках оптимистические, то в балладах выражен трагический пафос .

"Баллада ставит в центр внимания индивидуальную человеческую судьбу. События общенародного значения, этические, социальные, философские проблемы получают отражение в балладах в виде конкретных судеб отдельных лиц и частносемейных человеческих отношений". Русские баллады изображают эпоху средневековья, расцвет жанра приходится на XIV–XVII века . Сюжеты баллад разнообразны, но большее распространение получили баллады на семейно-бытовые темы. В этих балладах главными героями, как и в сказках, являются "добрый молодец" и "красна девица". Часто в них рассказывается о несчастной любви и трагических событиях.

Существуют две точки зрения на происхождение балладных песен . Одни исследователи (А.Н. Веселовский, Н.П. Андреев) считали, что баллады возникли в "доисторические" времена . В качестве доказательства ссылались на то, что в балладных песнях сохранились древнейшие мотивы кровосмешения, каннибализма, перевоза через реку как сивмолики перехода из одного жизненного состояния в другое, обращение человека в растение и животное и пр. Другие (например, В.М. Жирмунский) утверждали, что баллады возникли в средневековье . Вторая точка зрения по отношению к русским балладным песням представляется более приемлемой. Содержание балладных песен говорит само за себя. Что же касается древнейших мотивов, то они свидетельствуют о связи средневекового песенного фольклора с предшествующими идейно-историческими традициями.

Поэтика. Баллады относятся к эпическому роду поэзии. Рассказ в них ведется от третьего лица, как бы со стороны, от повествователя. Главный признак эпичности баллады - наличие в них сюжета, но сюжет предстает не таким, как в других жанрах: в балладах, как правило, в пределах образного изображения представлены только кульминация и развязка; об остальном говорится только в общем виде. В балладе речь всегда идет о событии, которое само по себе является продолжением предыдущих, но о них можно только догадываться. Это делает балладную историю таинственной и вместе с тем способствует тому, что в ней выделяется самое необходимое для реализации замысла. Баллада избегает многоэпизодности. У баллад давно замечен сюжетный динамизм. В них част прием неожиданного развития действия.

Стих. Стих баллады тесно соединен с мелодическим строем пения, а мелодии включают в себя свойства торжественного песнопения, присущего эпосу, и пронзительную тональность. Интонации несчастья и горя от такого сочетания величавую печаль. Стих баллады более подвижный, чем у былины, он ближе стиху исторических песен и отличается от него только сильными эмоциональными импульсами как следствием резкого эмоционально-интонационного движения. Особенно выразительным становится стих в наиболее драматических моментах пения. В этих случаях он берет свойства от горького плача. В жанре, возникшем на стадии перехода от "классического" былинного эпоса к новому, заметен переход архаических песенных форм к новым, в которых уже есть лирические качества.

Между миром, воссоздаваемым в балладе, и его творцом (а, следовательно, и читателем) возникает пространственно-временная дистанция . Балладное пространство, подчеркнуто "нездешнее", принципиально отличное от от повседневной реальности, не просто удалено от воспринимающего индивида. Оно качественно обозначено как принадлежащее к другой эстетической и этической системе, связанной с фольклорными представлениями, о чем писал В.Г. Белинский, указывая на "фантастическое и народное предание", лежащее в основе балладного сюжета. Замкнутое пространство(!)

Балладный лиризм есть результат воздействия на субъекта некоего эпического события, реакция души, переживающий свое открытие балладного мира.

Немотивированность зла (игнорирование необходимости мотивирования). Над жизнью балладных героев, их чувствами "тяготеет трагическая судьба" (В.М. Жирмунский). Вот почему герой баллады часто как будто бы даже добровольно идет на гибель, безропотно принимает смерть.

Специфика конфликта: за характерно балладными ситуациями семейно-бытовой драмы, социального неравенства, плена-несвободы и т.д. действительно обусловленными конкретными обстоятельствами эпохи средневековья, проступает высший и вечный план, к которому тяготеет народная баллада, стремящаяся свести разнообразные конфликты и коллизии к самым общим, родовым, неизменным противостояниям: любовь-ненависть, добро-зло, жизнь-смерть. Главный конфликт в балладе Человек и Рок, Судьба, Человек перед судом Высших сил. Конфликт всегда трагический и необъясним.

Функция баллады: потребность освоить трагическую сферу бытия. Балладный жанр отвечал потребности личности испытать чувства и состояния, которых она была лишена в обыденной реальности.

Как жанр баллада старинной формации осталась неповторимым явлением в истории фольклора, а многие свойства жанра повлияли на сложение песенных жанров более близкого к нам времени.

Дополнение

Русские народные баллады - произведения богатого жизненного содержания, высокого художественного совершенства, замечательного искусства слова. Это проявляется прежде всего в мастерстве сюжета: с одной стороны, в отборе ситуаций большой эмоциональной силы, а с другой -в точной характеристике персонажей в их поступках. В балладах в кратком изложении эпизода, ограниченного по времени и месту действия, умело раскрывается трагизм положения безвинно гибнущего человека, обычно женщины. Трагическое в балладе -как правило, ужасное. Это нередко преступление, злодеяние, совершенное по отношению к лицу близкому или родному, что создает особо острое напряжение. Со страшной жестокостью расправляется с женой князь Роман; сестра узнает кровавые рубашки своего брата, погубленного ее" мужем-разбойником. Значительную роль в ходе действия выполняет неожиданное, например, узнавание сестрой рубашек брата, невольное отравление матерью сына. Эпизод, служащий сюжетным центром баллады, не имеет экспозиции, но иногда получает краткую мотивировку в доносе или клевете, которые затем движут поступками персонажей. С мотивировкой порой соединяется загадочность, которая возникает в результате предсказания (вещий сон, примета) или предугадывания событий. Трагическое в сюжетах баллад проявляется не только в поступках персонажей (убийство, истязание), но и в особенностях их душевных состояний. Трагическая участь человека в условиях феодального общества, страдания и смерть жертв деспотизма, а также трагическая ошибка, обман, клевета, которые" приводят к гибели людей. Трагическое состоит в позднем раскаянии матери или мужа, погубивших, безвинных сына или жену, в позднем узнавании братом обесчещенной сестры. Баллада отличается от других фольклорных жанров глубиной психологического изображения, умением раскрыть сложные и напряженные переживания, в том числе душевное состояние убийцы, его раскаяние и угрызения совести. Персонажам баллад свойственны сильные страсти и желания. Авдотья Рязаночка идет в стан к врагам, чтобы освободить пленников; девушка бежит из плена: свобода ей дороже жизни; не имея возможности уйти от преследователей, она бросается в реку; отстаивая право на любовь, девушка предпочитает погибнуть, но не быть насильно выданной замуж. В безрассудном гневе муж может погубить любимую жену. Персонажами владеют такие чувства, как ужас, отчаяние, тяжкое страдание, непереносимое горе. Их переживания чаще всего выражаются в действии, в поступках. В балладе «Молодец и королевна» выразительно передан сначала гнев короля на молодца, на слуг, причем изменение душевного состояния короля своеобразно мотивировано. Чувства передаются в их внешнем выражении. В балладе «Князь Роман жену терял» дочь узнает о гибели матери: Как билася княжна об сыру землю, Она плакала громким голосом. И далее: Она била руки о дубовый стол. Переживания выражаются и в речи персонажей, в монологах и диалогах. Это нередко имеет своеобразную форму. Любящая Василия Софья стоит на клиросе в церкви. Хотела-сказать: «Господи прости меня», Между тем она сказала: «Васильюшко, Василий-дружочек, потронься ко мне, Потронься, подвинься, Обоймемся да и поцелуемся». Произведения балладного типа более реалистичны, нежели другие стихотворные жанры, так как в последних нет ни столь обстоятельной психологической разработки образов, ни стольких возможностей для показа бытовых деталей. Реалистичность баллад состоит в жизненности конфликтов, в бытовой типизации персонажей, в правдоподобии событий и их мотивировки, в бытовых подробностях, в объективности повествования, в отсутствии фантастического вымысла. Последний присутствует лишь иногда в развязках событий и используется для морального осуждения злодеев. Таков мотив переплетающихся деревьев на могиле погубленных, что служит символом верной любви. Мотив превращения девушки в дерево также стоит обычно в развязке событий. Своеобразие баллады проявляется прежде всего в ее отличии от других жанров. Баллада - стихотворный жанр, но ее стих, хотя иногда и близок былинному, отличается тем, что он короче, обычно двухударный, в то время как былинный стих, как правило, трехударный. Сходство с былинным стихом проявляется в наличии паузы примерно в середине строки. Ездил//Митрий Васильевич Во чистом поле, // на добром коне, Сидела // Домна Александровна В новой горенке, // под косявчатым оконечком, Под хрустальным // под стеколышком. Думала она, // удумливала, Хулила его, // охуливала. В былинах, а часто в исторических песнях положительный герой торжествует, в балладах же он гибнет, а злодей не получает прямого наказания, хотя иногда горюет и раскаивается. Герои в балладах -не богатыри, не исторические деятели, а обычно простые люди; если это князья, то они выведены в своих личных, семейных отношениях, а не в государственной деятельности. Эпичностью, повествовательностью, сюжетностью баллады близки к былинам и историческим песням, но сюжеты их менее развернуты и сводятся обычно к одному эпизоду. Они более обстоятельно раскрывают отношения персонажей, нежели сюжетная ситуация в лирических песнях. Баллады отличаются от них отсутствием лиризма, который проявляется лишь в поздних произведениях и свидетельствует о разрушении жанра. Вместе с тем баллады взаимодействуют с другими жанрами. В них встречаются былинные формулы, эпитеты: Они крест ведут по-писаному, Поклон ведут по-ученому В ранних балладах нередки эпитеты: добрый конь, почестей пир, столы дубовые, булатный меч. Но строй баллады иной, чем строй былины. Есть в балладах сказочные мотивы: предсказания, превращения. В балладе «Князь и старицы» княгиню оживляют живой водой; в варианте баллады «Оклеветанная жена» змея, которую хотел зарубить молодец, в благодарность за спасение обещает помочь ему, но ее слова оказываются клеветой. В отличие от былин и исторических песен, смысл которых состоит в патриотических и исторических идеях, смысл баллад - в выражении моральных оценок поведения персонажей, в глубоком гуманизме, в защите свободного проявления чувств и стремлений личности.

Ученые отмечают сложность классификации жанра народной баллады, поскольку он не обладает четкой формой исполнения, не имеет устойчивого бытового применения (исполняются баллады преимущественно от случая к случаю, иногда - в известные праздники), а «ритмическое строение баллады открывает простор для самых своеобразных музыкальных возможностей»19 . По всей видимости, баллада определяется собственной жанровой спецификой, и исследователи устанавливают общие признаки балладного жанра. Баллада имеет установку на изображение мира частных людей, «мира человеческих страстей, трактуемых трагически»20 . «Мир баллады - это мир лиц и семей, разрозненных, распадающихся во враждебном или безразличном окружении»21 . Основное внимание баллада уделяет раскрытию конфликта. «Столетиями шел отбор типичных конфликтных ситуаций и отливался в балладной форме»22 . В балладах присутствуют «острые, непримиримые конфликты,противопоставляются добро и зло, правда и неправда, любовь и ненависть, положительные персонажи и отрицательные, причем основное место отводится отрицательному персонажу. В отличие от сказок в балладах побеждает не добро, а зло, хотя отрицательные персонажи терпят моральное поражение: они осуждаются и нередко раскаиваются в своих поступках, но не потому, что осознали их недопустимость, а потому, что одновременно с теми, кого они хотели погубить, гибнут и любимые ими люди»23 . Конфликт раскрывается драматически, и, надо отметить, драматизм буквально пронизывает весь балладный жанр. «Художественная специфика баллады определяется ее драматизмом. Потребностям драматической выразительности подчинены и композиция, и способ изображения человека, и сам принцип типизации жизненных явлений. Характернейшие особенности композиции баллады: однокофликтность и сжатость, прерывистость изложения, обилие диалогов, повторения с нарастанием драматизма... Действие баллады сведено к одному конфликту, к одному центральному эпизоду, а все события, предваряющие 94 конфликт, или излагаются предельно коротко.. или совсем отсутствуют...» Образы балладных персонажей также раскрываются по драматическому принципу: через речь и действия. Именно установка на действие, на раскрытие личной позиции в конфликтных отношениях определяет тип героя баллады. «Создателям и слушателям баллад интересны не личности. Их прежде всего волнуют отношения персонажей между собой, перенесенные, эпически копирующие мир кровнородственных и семейных отношений» . Действия героев баллад обладают универсальным значением: они определяют всю сюжетную основу баллады и имеют драматически напряженный характер, подготавливающий почву для трагической развязки. «События передаются в балладе в их самых напряженных, самых действенных моментах, в ней нет ничего, что не относилось бы к действию» . «Действие в балладе, как правило, развивается стремительно, скачками, от одной вершинной сцены к другой, без связующих пояснений, без вводных характеристик. Речи персонажей чередуются с повествовательными строками. Число сцен и персонажей сведено к минимуму...Вся баллада нередко представляет собой как бы подготовку к развязке»

Ученые отмечают сюжетную незавершенность жанра баллады, практически любую балладу можно продолжить или развернуть в целый роман. «Загадочность или недосказанность, проистекающая из композиционных свойств баллады, присуща балладам всех народов» . Как правило, баллада имеет неожиданную и жестокую развязку. Герои совершают поступки, невозможные в обычной, повседневной жизни, и на совершение таких действий их подталкивает художественно выстроенная цепочка случайностей, приводящая обычно к трагическому финалу. «Мотивы неожиданной беды, непоправимых случайностей, ужасных совпадений обычны для баллады» . Наличие перечисленных признаков позволяет утверждать, что «баллады обладают настолько специфическим характером, что можно говорить о них как о жанре». В настоящее время можно выделить четыре теории определения жанра баллады. 1. Баллада - это эпический или эпико-драматический жанр. К сторонникам такой позиции относятся Н. Андреев, Д. Балашов, А. Кулагина, Н. Кравцов, В. Пропп, Ю. Смирнов. «Баллада - эпическая (повествовательная) песня драматического характера» . Источником эмоциональности повествования является драматическое начало, авторское присутствие в балладе не выражено, а значит лирика как родовая черта жанра отсутствует. Лирическое начало понимается как прямое выражение авторского отношения к действительности, авторского настроения. 2. Баллада - лирический вид поэзии. На данный момент развития науки такую точку зрения следует считать оставленной. Ее возникновение относится к XIX веку. Считалось, что баллада в литературной форме отражает форму народную и легко соотносится с такими лирическими жанрами, как романс и элегия. Павел Якушкин, один из известных собирателей народной поэзии, писал: «Баллада так легко переходит в элегию и, наоборот, элегия в балладу, что строго разграничить их невозможно»33 . Они различаются разве что количеством вариантов, представленных больше в балладе34 . Такая теория не выдерживает серьезной критики, гораздо ранее В.Г. Белинский писал о принадлежности баллады, возникающей в средние века, к эпическим произведениям, хотя в целом ее следует рассматривать, по мнению критика, в разделе лирической поэзии35 . 3. Баллада - лиро-эпический жанр. Такую точку зрения разделяют А. Веселовский, М. Гаспаров, О. Тумилевич, Н. Елина, П. Линтур, Л. Аринштейн, В. Ерофеев, Г. Каландадзе, А. Козин. До недавнего времени эта теория считалась классической. Есть все основания полагать, что она возникает из предположения о лирическом складе баллады, ль распространенного в XIX веке. Ученые отмечают своеобразную лиризацию народной баллады: «Если для былин основной путь трансформации - это переход в прозу, в виде широкого набора прозаических форм... то для баллады основной путь трансформации - это переход в лирику, в виде, пожалуй, более широкого набора лиро-эпических и лирических форм»36 . Рассматривая такие лиро-эпические баллады XVIII - XIX вв., исследователи приходят к правомерному выводу о том, что ведущее начало в структуре жанра является именно лирическое. К сожалению, в определении конкретного проявления лирического начала, самого термина лиризм приводятся общие, в большинстве своем внежанровые основания. Речь идет об особом эмоциональном восприятии, лирическом вчувствовании слушателей в содержание баллад, их сочувствии к страданиям и гибели героев. Также как недостаток этой концепции следует указать на отсутствие работ, посвященных жанровой эволюции баллады: может быть, древняя форма балладных песен не является постоянной, изменяется с течением времени и не вполне соответствует современному виду баллад. 4. Баллада - эпико-лиро-драматический жанр. Такой подход к определению баллады сейчас выходит на ведущие позиции. Сторонниками такой концепции являются М. Алексеев, В. Жирмунский, Б. Путилов, А. Гугнин, Р. Райт-Ковалева, А. Микешин, В. Гусев, Е. Тудоровская. «Народная баллада - эпико-лирическая песня с ярко выраженными элементами драматическими»37 . В принципе, к такому определению русская фольклористика шла долго и самостоятельно, но можно установить связи с аналитическими работами немецких поэтов и собирателей народной поэзии XVIII - XIX вв., создавших тип романтической баллады. И.В. Гете считал, что «певец пользуется всеми тремя основными видами поэзии, ... он может начать лирически, эпически, драматически и, меняя по желанию формы, продолжать...» . В определение баллады как симбиоза трех поэтических родов И.Г. Гердер добавил еще мифологический элемент. Драматическое начало является одним из ведущих элементов, формирующих жанр баллады. Драматическое изложение событийного ряда, драматический конфликт и трагическая развязка обуславливают не лирический, а драматический тип эмоциональности балладного жанра. Если лирика в фольклоре означает субъективное отношение автора к изображаемым событиям, то драматическое начало есть отношение героев к происходящим событиям, и балладный жанр формируется в соответствии именно с таким подходом39 . Последняя группа ученых полагает, что драматическое начало является непременным жанровым признаком и имеет равную роль с эпическим и лирическим. В конкретной песне эпико-лиро-драматического типа они могут быть задействованы в разной степени, в зависимости от потребностей исторического времени и идейно-художественной установки произведения. Такая позиция, на наш взгляд, представляется наиболее перспективной и плодотворной в отношении изучения жанра народной баллады. К сожалению, приходится признать, что работ, посвященных происхождению и развитию жанра русской народной баллады, насчитывается единицы. В.М. Жирмунский в статье «Английская народная баллада» в 1916 г. предложил разделить баллады по жанровым разновидностям (эпические, лирико-драматические или лирические)40 , тем самым снимая вопрос о проблеме эволюции балладного жанра как таковой. В 1966 г. публикуется исследование «История развития жанра русской народной баллады» Д.М. Балашова, в котором автор на конкретном материале показывает тематический характер изменения баллады в XVI - XVII вв., а в XVIII веке отмечает признаки разрушения жанра в результате развития внеобрядовой лирической протяжной песни и «поглощения эпической ткани баллады лирическими элементами»41 . Н.И. Кравцов обобщил весь наличествующий опыт и предложил утвердить в учебной литературе четыре группы или цикла баллад: семейно-бытовые, любовные, исторические, социальные42 . В 1976 г. в научном труде «Славянский фольклор» ученый отметил эволюционный характер данных гупп43 . В 1988 г. Ю.И. Смирнов, анализируя восточнославянские баллады и близкие им формы, представил опыт указателя сюжетов и версий, где подверг обоснованной критике искусственность, условность разделения баллад на фантастические, исторические, социально-бытовые и т.п. «Такое искусственное деление разрывает естественные связи и типологические отношения между сюжетами, в результате чего родственные или близкие им формы оказываются разъединенными и рассматриваются изолированно»44 . Ученый уточняет правила построения эволюционной цепочки45 применительно к балладному материалу, выделяя пять производных жанра (от протяжной или «проголосной» песни, предназначенной для хорового исполнения, до литературных балладных песен, бытующих в народе)46 . В целом, складывается общая картина эволюции жанра народной баллады от эпической формы к лирической. В данной работе решаются частные, и практические вопросы о путях и причинах модификации жанровых элементов баллады, устанавливаются связи между разрозненными сюжетами и определяется жанровая специфика конкретных текстов. В нашей работе мы пользуемся методом реконструкции текстов, основы которого были заложены в трудах историко-типологической школы В.Я. Проппа и Б.Н. Путилова. Применительно к балладному жанру он имеет свою специфику и реализуется в следующих аспектах. Предполагается, что балладный жанр организуется в определенные циклы, которые способствуют максимальному раскрытию всех жанровых особенностей баллады. Циклизация балладного жанра представляет прежде всего сюжетно-вариативную реализацию одного конфликта. В балладной циклизации основополагающим будет являться драматический элемент, который на практике заключается в создании а) вариантов драматической ситуации (ранние циклы), затем развязки конфликта; б) версий драматической ситуации, конфликта. Вариантом балладного цикла называется такая песня, которая повторяет заданную модель конфликта, но имеет целью максимально полное сюжетное его раскрытие. Версией является качественное изменение текста, создание нового конфликта на основе развитого цикла или отдельной древней баллады («Омельфа Тимофеевна выручает родных» и «Авдотья-рязаночка», «Татарский полон» и цикл о девушках-полонянках). Циклы изучаются в их непосредственном взаимодействии, внутренних эволюционных связях, также прослеживается, как с течением времени изменяются сами принципы народной циклизации. Изучение состава цикла предполагает жанровый анализ сюжетно-вариативного ряда песен. Особое внимание уделяется изучению основных составляющих жанровой специфики баллады. Анализируются вид циклизации и формульности, тип героя и уровень конфликта, характер народной / авторской оценки и диалогической / монологической речи персонажей, использование фольклорной и внутрижанровой традиции, тип условности и отражение эстетики художественного / прямого случая, устанавливается роль формальной сюжетной логики, категории чудесного и символического. Исследуются особенности поэтического языка и художественных приемов стилистики баллад. Особо отмечается воздействие на конкретные сюжеты традиции смежных балладных форм и обрядовых, эпических, лирических, исторических песен, а также духовных стихов. Все результаты аналитической работы приводятся в соответствие с требованиями исторического времени, так определяется приблизительное время востребованности балладных циклов. В конечном итоге устанавливаются типологические черты балладного жанра на каждом историческом этапе. Выявляются характер и особенности жанровых изменений баллады в ее родовом и художественном аспектах, общие принципы ее эволюции. Балладные циклы рассматриваются в их непосредственной связи и получают в той или иной степени точное датирование. В результате проведенного анализа балладного материала в русском регионе устанавливается, что баллада - это гибкая, подвижная единица эпико-лиро-драматического характера, имеющая определенные устойчивые типологические черты на каждом историческом этапе своего развития с конца XIII - начала XIV вв. по XVIII - XIX вв. Первоначально лирика привлекается в виде традиции и не имеет значимой роли в жанровой структуре баллады. Постепенно лирическое начало изменяет жанровый облик баллады, что в конечном итоге приводит к лиризации жанра или трансформации его в литературные аналоги. Балладное мировидение как бы подготавливает почву и способствует возникновению личного и исторического художественного сознания, обусловившего развитие форм внеобрядовой лирической и исторической поэзии. Впоследствии балладный жанр не может в полной мере отобразить конфликты новой эпохи. Конкурируя с историческими и лирическими песнями в XVI - XVII вв., усиливая роль лирического элемента в своей жанровой структуре, баллада постепенно как бы растворяется в лирической стихии, которая больше соответствует отражению всей глубины и противоречивости наступившей эпохи. В лучшем случае, от подлинной баллады остается внешняя форма, своего рода балладный стиль изложения или балладная сюжетность (тип мещанских баллад). Подлинный жанр народной баллады консервируется в XIX - XX вв. Сохраняются наиболее известные, актуальные для той или иной местности балладные сюжеты. Им придается лирическая форма, они лирически обрабатываются, но определенные устойчивые типологические черты остаются без изменений (ср. раньше начавшийся подобный процесс в эпическом творчестве). Такие балладные песни постепенно исчезают по мере роста грамотности населения, распространения книг и исчезновения самих балладных сказителей и исполнителей.

Баллада: история и особенности жанра

Баллада - лиро-эпическое стихотворное произведение с ярко выраженным сюжетом исторического или бытового характера, в котором часто используются темы и герои из мифов.
Термин “баллада” происходит от провансальского слова и означает “танцевальная песня”. Возникли баллады в средние века. По происхождению баллады связаны с преданиями, народными легендами, соединяют черты рассказа и песни. Много баллад о народном герое по имени Робин Гуд существовало в Англии XIV-XV вв.

Баллада является одним из главных жанров в поэзии сентиментализма и романтизма. Мир в балладах предстает таинственным и загадочным. В них действуют яркие герои с четко очерченными характерами.

Создателем жанра литературной баллады стал Роберт Бернс (1759-1796). Основой его поэзии было устное народное творчество.

В центре литературных баллад всегда оказывается человек, но поэты XIX века, избравшие этот жанр, знали, что силы человека не всегда дают возможность ответить на все вопросы, стать полновластным хозяином своей судьбы. Поэтому часто литературные баллады представляют собой сюжетное стихотворение о роковой судьбе, например, баллада "Лесной царь" немецкого поэта Иоганна Вольфганга Гёте.

Русская балладная традиция была создана Василием Андреевичем Жуковским, писавшим как оригинальные баллады ("Светлана", "Эолова арфа", "Ахилл" и другие), так и переводившим Бюргера, Шиллера, Гете, Уланда, Соути, Вальтер Скотта. Всего Жуковским написано более 40 баллад.

Александр Сергеевич Пушкин создал такие баллады как "Песнь о вещем Олеге", "Жених", "Утопленник", "Ворон к ворону летит", "Жил на свете рыцарь бедный...". Также к жанру баллады можно отнести его цикл "Песен Западных славян".

Отдельные баллады есть у Михаила Юрьевича Лермонтова. Это "Воздушный корабль" из Зейдлица, "Морская царевна".

Жанр баллады использовал в своем творчестве и Алексей Константинович Толстой. Он называет свои баллады на темы родной старины былинами ("Алеша Попович", "Илья Муромец", "Садко" и другие).

Целые отделы своих стихотворений называли балладами, применяя этот термин уже более свободно, А.А.Фет, К.К.Случевский, В.Я.Брюсов. В своих "Опытах" Брюсов, говоря о балладе, указывает только на две своих баллады традиционного лиро-эпического типа: "Похищение Берты" и "Прорицание".

Ряд шуточных баллад-пародий оставил Вл.Соловьев ("Таинственный пономарь", "Осенняя прогулка рыцаря Ральфа" и другие)

События бурного XX века вновь вызвали к жизни жанр литературной баллады. Баллада Э.Багрицкого "Арбуз" хотя и не повествует о бурных событиях революции, но рождена именно революцией, романтикой того времени.

Особенности баллады как жанра:

наличие сюжета (есть кульминация, завязка и развязка)

сочетание реального с фантастическим

романтический (необычный) пейзаж

мотив тайны

сюжет может заменяться диалогом

лаконичность

сочетание лирического и эпического начал